– Эй, Феллини, – окликнул меня Леонид Быков, рядом с которым
обедали актёр Алексей Кожевников и актриса Елизавета Уварова, –
падай сюда, у нас освободился один плацкарт.
«Ну, всё, приехали, приросло «погоняло», – грустно улыбнулся я,
пробираясь между столиков. – Теперь Феллини - это моё второе имя. А
с другой стороны - как вы яхту назовёте, так она и поплывёт. И это
не худшее прозвище для будущего кинорежиссёра. Что-что, а в
ассистентах я засиживаться не собираюсь».
– Что скажешь по поводу репетиции? – спросил Быков, когда
тарелки с подноса я выставил на стол.
– Пока очень плохо, – буркнул я, не подумав.
– Леня, ты посмотри на него, – завозмущался актёр Кожевников, –
ты, сколько лет работаешь на киностудии? Год, два? Удивительней у
нас всё-таки народ, все знают, как снимать кино, как играть в
футбол и как управлять страной.
– Да дай ты мальчику поесть, – запричитала актриса Уварова, не
выходя из образа заботливой бабушки.
– Что конкретно тебе не понравилось? – хитро прищурившись,
посмотрел на меня товарищ главный режиссёр.
– Текс слабый, вот, смотрите, – я вынул из кармана сложенные
вчетверо листки со сценарием. – Санитарка говорит: «Вы милый не
волнуйтесь, у всякого это бывает». Далее врач: «Я абсолютно
спокоен. У нас же практика была». Опять санитарка: «Практика
практикой, а первый больной запомниться на всю жизнь». Ну и дальше
идёт по тексту куча бездарной тупой банальщины. Это не слова, а
мусор, фоновый шум. А классные диалоги всегда выверены, ни одного
пустого слова, и звучат они как музыка. Если комедия - это смешная
музыка, если трагедия, то трагичная. Почти каждая фраза - это удар
рапирой в сердце зрителя.
– Ты сколько лет работаешь в кино? Кого ты учишь? – всплеснул
руками Алексей Кожевников.
– Ну, допустим, – задумчиво пробормотал Леонид Быков. – Ты
взамен можешь предложить что-то иное? Если нет, то и нечего
говорить.
– Вот, – я вытащил ещё один листок бумаги, исписанный
карандашом, и протянул его режиссёру. – Пока осветительные приборы
двигали, пока вы репетировали, я кое-что на коленке набросал. И
кстати, я сегодня работаю первый день.
Главный режиссер недоверчиво глянул на меня, затем взял мои
бумажки, скорее из вежливости и углубился в чтение.
– Любопытно, очень любопытно, – улыбнулся он, рассматривая мои
закорючки, которые я старался делать печатными буквами.