Однако не прошло и минуты, как рыжая и смешная девичья голова
снова показалась в коридоре и запричитала:
– Ну, можно мне уже сходить в одно место?
– А ты летать умеешь? Нет? Тогда до полного высыхания напольной
поверхности вопрос с повестки дня снимается, – выдохнул я, уже
отдраивая нашу небольшую кухоньку.
Но тут из приоткрытой двери выскочил чёрно-белый кот Васька и,
полностью пренебрегая правилами коммунального общежития, пробежал
по только что помытому паркету, после чего запрыгнул на кухонный
подоконник. Кстати, Василию я уже успел дать другое имя. Так как он
был черно-белый, как черно-белое кино, я его обозвал Чарли
Васильевичем Чаплином. Правда, хозяйка кота тётя Саня новое имя
питомца не одобрила. Зато сам усатый и хвостатый отзывался на Чарли
Васильевича гораздо охотней, чем на простого деревенского
Ваську.
– Анна Батьковна, это чего сейчас такое было? – всплеснул я
руками. – Я спрашиваю, кто будет затирать цепочку чаплиновских
звериных следов?
– Никто, – пробурчала соседка и снова захлопнула дверь.
– Мяу, – сказал Чарли Васильевич, что на кошачьем языке
обозначало примерно следующее: «не соблаговолите ли вы, уважаемый
сударь, угостить меня вашей гречневой кашей, которой пропахала вся
кухня».
– А не снять ли мне тебя, братец, в кино? – улыбнулся и, бросив
тряпку на пол, прижал её одной ногой и проехался вдоль всей цепочки
следов от мелких кошачьих лапок. – Значит так. Выходит на сцену
граф Нулин и представляется: «Граф Нулин из чужих краёв!». И вдруг,
виляя хвостом, по сцене пробегаешь ты. Зрители помрут от истерики,
ха-ха. Что, не смешно?
– Мяу, – обиделся на меня кот, которого каша интересовала
сильнее, чем кино и творчество Пушкина.
– Терпение, Чарли Василич, сейчас воду грязную из ведра вылью,
хозяйку твою позову, и поедим, – сказал я и постучал в комнату, в
которой проживало три поколения женщин. – Анна Батьковна, кашу
будешь?
– Допустим, буду? – дверь моментально приоткрылась, и показалось
конопатое лицо старшеклассницы. – Что тогда?
– Тогда моешь посуду, – хмыкнул я. – У нас в Советском союзе кто
не работает, тот ест. То есть наоборот, кто работает, тот не ест.
Поняла?
– Ха-ха-ха! – прыснула девчонка. – Я думала, что ты поумнел, а
ты всё такой же болтун, ха-ха! Замётано, посуду мою я! – выскочила
в коридор довольная соседка.