Да ладно бы только распахнулась, но оттуда вышла горничная со
стопкой выглаженного белья на руках! И повернула к лестнице…
Стопка была большой, и бедняжка просто не могла видеть
стремительно спускающегося по лестнице господина.
Но услышала! Правда, когда уже поздно было отступать.
— Ой! — девушка резко притормозила и всё-таки постаралась
избежать столкновения, отшатнулась назад. Мягкие туфли скользнули,
горничная взмахнула руками, ещё раз испуганно ойкнула…
И, не удержав стопку белья на вытянутых руках, упала.
Княжич останавливаться не стал. Да и не смог бы никоим образом.
Слишком большую набрал скорость. Но не растерялся, с налёта ловко
перепрыгнул через ворох рассыпавшегося на мраморе белья и
заскользил со свистом на полусогнутых ногах по полированному камню.
Искоса глянул на распластавшуюся на полу девицу — смотрит широко
распахнутыми глазищами испуганной серны и уже пытается подняться.
Значит, всё хорошо, не ушиблась!
Успел ещё мельком полюбоваться стройными ножками и улыбнуться
девахе! Извернулся в скольжении, подмигнул и… Упустил время. Оттого
и не успел вовремя перепрыгнуть на ковровую дорожку, притормозить и
остановиться! Хорошо, хоть руки успел перед собой выставить! Так и
впечатался вытянутыми вперёд руками во входную дверь, с силой
толкая её от себя.
Ба-бах!
Тяжёлая наборная дверь лихо распахнулась, ударила ручкой по
оштукатуренной каменной стене, отскочила от неё и собралась было
снова закрыться, да княжич не дал, придержал рукой, оттолкнул
бедром. Потирая ушибленную о дубовые доски ладонь, выскочил на
крыльцо и зажмурился после сумрака холла. Солнце уже успело
подняться над дальним лесом...
***
— Куда, оглашенный! А позавтракать? — где-то за спиной привычно
беззлобно ругался Степан, мой дядька, и поспешал следом, стараясь
не отстать. И когда только успел из кухни выскочить?
Потому и дверь пришлось придержать, чтобы его тяжёлой створкой
на выходе не прибило. Всё-таки возраст у него уже того, к рубежу
жизни подходит. Беречь искренне заботящегося обо мне человека
нужно. Столько сил в меня вложил. И здоровья, что уж говорить…
Дядька протрусил мимо поднимающейся с пола и торопливо
поправляющей платье горничной, укоризненно покачал головой. Ей или
мне, я так и не понял. Да и не до того мне было.
— Ну? Чего ты так долго? — наконец-то отпустил дверь. Та с
грохотом за ним захлопнулась. Заработал в свою сторону ещё один
укоризненный взгляд и не обратил на него никакого внимания. Пустое!
Сколько раз отцу предлагал поменять пружину на более слабую, а? Уже
и не упомню, сколько! Так ведь нет, князь не желает, чтобы по дому
гуляли сквозняки, а тепло в зимнюю пору свободно уходило из
дома!