— Ой, — я виновато потупилась. — И я наблюдала… не совсем издевательски. В общем, отличное задание, господин Дикран, выполню в наилучшем виде.
— Хоть что-то прошло почти без ссоры, — констатировал он. — Тогда можешь идти. Увидимся ближе к ночи. И не надейся — все свои книги уберу под ключ. А то вижу, как твои глаза загорелись.
— Прекрати читать мои мысли, Сат! Тем более, я вообще про это не подумала!
Повезло, что Мия со мной до сих пор не разговаривала. А то я вновь была бы вынуждена выслушать лекцию о нравственности, когда уже затемно взяла несколько личных вещей и отправилась прочь из нашей комнаты.
Спала я в ту ночь как младенец — усталость и нервы сказывались. Перед Сатом испытывала запоздалую вину и сожаление о том, что всякий раз о нем думаю хуже, чем есть на самом деле, и все равно отчего-то мстительно подбирала его одеяло под себя. Пользуюсь ведь! Пользуюсь его вещью! Интересно, как драконья жадность перенесет такой удар? Или тоже воспримет как инвестицию в свое же имущество? Лучше бы он в меня учебниками инвестировал, право слово.
Проснувшись, сразу почувствовала чужой взгляд. Приоткрыла глаз, рассмотрела Сата, глядящего на меня, закрыла глаз и обняла одеяло крепче. Поскольку он молчал, решила немного подначить:
— Похоже, твое чувство собственности распространяется не на все вещи, Сат.
— Похоже, ты просто дразнишь меня, Кларисса.
— Чем? — я немного удивилась.
Но потом все-таки посмотрела на него и начала подниматься, а то, может, и правда сейчас активирую звериную ревность — бедное одеяло может и пострадать.
— Чем же? — повторила я невинно, поскольку Сат не намеревался отвечать, а наблюдал за мной не моргая.
Он наконец-то соизволил отреагировать:
— В купеческих семьях юные девы спокойно щеголяют перед посторонними в ночных сорочках? Какие интересные порядки.
Я тут же уставилась на свои ноги, которые едва успела спустить с кровати. Прикрытые, кстати говоря, плотной тканью! Да когда уже это кончится? В смысле, когда недостаток воспитания перестанет лезть из меня при каждом разговоре? Мне ведь действительно подобное в голову не пришло, хотя нескромной меня не назовешь. Просто банальная логика никак не укладывалась в разуме — эта ночная рубаха намного, намного приличнее любого платья Клариссы! Не открывается ни одного сантиметра голой кожи, какого не открывала бы самая обычная школьная форма. Если бы я собиралась фанатично блюсти чью-то нравственность, то выряжала бы только в такие гигантские тканевые мешки, под которыми даже невозможно очертания фигуры угадать! Так в чем неприличие? В голой пятке, торчащей из-под подола? Но я уже успела узнать, что великосветские манеры с логикой не имеют ничего общего. Потому придумала другую реакцию: