Землянка?
Уже интересно. Белокожие обитатели этой галактики — редкость.
Ставки на них запредельно всегда высоки. И что в них находят? Вор
фыркнул брезгливо. Мертвенная бледность разложившихся трупов.
Совершеннолетняя, половозрелая девственница, коэффициент
безупречности телесных показателей 0,92. Действительно, раритет.
Девушку подводил только рост. Рослая. Длинноногая. Темноволосая.
Глубина свинцовых глаз… В них вор внезапно увидел рассвет в небе
Каптейна.
Сам того не заметив, он раскрыл лист начала торгов и детально
рассматривал фотопроекцию девушки. Что в ней так зацепило? В
сопроводительном тексте писалась какая-то дикая ложь.
Следов пластической коррекции нет. Идентификационных устройств
нет. Девственна. Образована. В совершенстве владеет имперским.
Младшая родственница большого имперского чиновника. Может
использоваться для политического шантажа, личных утех,
избирательной репродукции, супружества. Может быть перепродана.
Так не бывает. И всё же…
Увеличил бескровное лицо девушки-лота и все сразу понял. Упрямо
поджатые пухлые девичьи губы. Женщину с таким взглядом на рабском
аукционе Тигора Вор ни разу еще не встречал. Такой была его мать,
его старшие сёстры. Никогда Вор не сможет забыть, чем для них это
закончилось.
Землянку прикончат. Рука потянулась сама. Вор даже понять не
успел, как стал участником торга. Одним щелчком пальцев по
галопроекции он решил судьбу девушки. Лазурному вору теперь вряд ли
кто-то рискнет помешать.
Отсоединить рубку от линии громкой связи этот клинический
недоумок забыл. Нет, я была только рада, конечно. Мне определённо
везёт на придурков. Мы с Бурашкой сидели на перевёрнутой бочке с
пищевыми концентраторами, грызли брикеты и запивали их необычно
холодной водой.
Сидели! Не порхали вокруг, неуклюже пытаясь размахивать лапками
и кувыркаясь в прокля́той невесомости, а абсолютно цивилизованно и
благопристойно давили задами совершенно гладкую пластиковую
горизонтальную поверхность. Кто-то сидел, свесив тонкий хвост и
безмятежно похрюкивал от блаженства. Кто-то до пят натянув
синтетический грубый мешок с прорехами для головы и рук, утирал
грязный лоб мокрой ладонью и мрачно жевал серую массу.
За время, прошедшее с момента включения гравитационного контура
корабля, я успела свершить кучу подвигов: обнаружила множество
ветхих мешков, в одном распустила потёртые боковины и наконец-то
прикрыла свою обнажённость. Даже опоясалась завязкой второго мешка.
Всё-таки современный разумный человек без одежды чувствует себя
диким, несчастным и беззащитным. В мешке — просто несчастным и
диким. Весьма ощутимая разница.