«Игра по своим правилам» - страница 8
- Нам некуда деваться, Евгений Иванович – не производим свои орудия в достатке, придется покупать чужие за золото, если еще продадут. Пушка новейшая, в кайзерлихмарине принята для броненосцев типа «Брауншвейг», как я помню. Все же калибр без малого семь дюймов, вполне увесисто. Надо брать, раз ничего другого у нас просто нет.
- Вот и я также думаю, а потому великому князю Александру Михайловичу отписал – он закупками занимается. Есть у меня одна мысль – вот, расчеты предварительные сделал. Может быть, как-нибудь и втиснем с переделками – нужно хоть что-то посерьезней калибром.
Наместник раскрыл папку, и достав оттуда несколько листов, положил их перед Макаровым – тот тут же принялся их просматривать...
Броненосный крейсер "Громобой" после схватки с отрядом вице-адмирала Камимуры. 1904 год.
- Боже мой, боже мой…
В глазах княгини Юсуповой плескался нескрываемый страх, лицо буквально перекосилось, как тогда, в тот злосчастный день 22 июня 1908 года, когда ей сообщили о смерти старшего сына Николая от раны, полученной на дуэли – он тогда стал невольным свидетелем этой ужасной драмы. И теперь со всей пронзительностью понимал, что Зинаида Николаевна поверила его долгому рассказу, о произошедшем на льду Байкала «наваждении». Когда он узнал не только о своем будущем, но и судьбе всей страны, которая частично его ошибками была доведена до пропасти Смуты, в которую и свалилась, усердно подталкиваемая теми, кто считался ее «друзьями».
- О том знает лишь наместник, адмирал Алексеев, да теперь вы, Зинаида Николаевна – сам не понимаю, зачем я вам все рассказал. Видимо, наша нечаянная встреча в Иркутске, рядом с Байкалом была не случайностью. Мы могли бы разминуться буквально на несколько часов, если бы не поломка паровой машины парома, что тоже «Байкал».
Алексей Николаевич усмехнулся – странностям в жизни он старался не придавать значения, но они порой случались, как вот эта встреча на берегу ледяной даже летом Ангары. Граф Кутайсов принял их немедленно, как только узнал, что в Иркутск с утра прибыл из Маньчжурии военный министр. На следующий день провели военный парад, где на всех произвела впечатление рука командующего армией, заключенная в гипсовую повязку – слухи о ранение разошлись повсеместно, и можно было даже побиться о заклад, что десятки телеграмм были незамедлительно отправлены из Иркутска по всем российским городам и весям. Причем с такими подробностями, что даже человеку с воображением выдумать сложно.