А вот дальше он был вынужден потакать
желаниям властной княгини Юсуповой – та попросила прицепить ее
салон к литерному поезду, где вагонов было всего три, а так
добавились еще три, включая кухню. Зинаида Николаевна захотела
вернуться обратно в Петербург, сопровождая по пути раненного
генерала. Самому Алексею Николаевичу предоставили апартаменты в
княжеском вагоне, буквально взяв под материнскую опеку.
Свой поезд Красного Креста со второй
кухней и припасами княгиня отправила дальше, следовать в
Маньчжурию. В присутствии шефа теперь не было нужды, к вящей
радости главного врача, что оставался единовластным начальством.
Прекрасно зная ее характер, генерал согласился, к тому же
рассчитывал узнать от нее все последние столичные новости и слухи.
Юсупова прекрасно разбиралась во всех хитросплетениях, в которых он
порой запутывался, ведь любая война куда понятнее, чем дворцовые
интриги.
И вот полдня в пути, за окошком
вечереет, вокруг бескрайняя зеленая тайга раскинулась морем,
деревеньки с редкими полустанками, где маячит одинокая фигурка
жандарма. «Перепряжку» паровозов сделали в Зиме, где возвышалась
водонапорная башня. «Подставы» им подготовили из лучших локомотивов
на всех трехсотверстных перегонах – так что помчались с ветерком,
перед ними был открыт путь – железнодорожное начальство всячески
старалось пропихнуть литерный поезд вперед.
Ужин закончился – господа офицеры,
генерал Флуг и адмирал Витгефт явились на него прихорошившись,
правила общества соблюдались в пути даже более ревностно, чем в
Дальнем или Порт-Артуре. А вот его пригласили остаться на беседу –
княгиня тут же стала расспрашивать, интересуясь малейшими деталями
идущей войны. И как то слово за словом, и видимо, он проговорился
где-то, что моментально насторожило княгиню. И начался
допрос с самой милой улыбкой, и в какой-то момент Алексей
Николаевич осознал, что лучше все поведать самому, рассказать о
«наваждении», понимая, что только честность позволит получить
помощь от влиятельной княгини. Вот только не ожидал, что результат
будет таковым – милая женщина ужаснулась такому будущему, и главное
– ему полностью поверила.
- И как ты выжил в этом… ужасе?
- По грехам и награда, - генерал
помрачнел, и нехотя ответил. – Каша и хлеб, квашеная капуста – на
огороде сам ковырялся. Я ведь для крестьян помещик их бывший, не
обижали, в избе-читальне уроки вел. Супруга меня давно оставила,
сына Алексея большевики в двадцатом году расстреляли, хотя он
химик, а никакой не царский офицер. Двое внуков с невесткой
потерялись в лихолетье гражданской войны – так и не нашел их.
Почему меня не казнили – не понимаю, ведь я для победивших
большевиков приверженец «старого режима». Наблюдали постоянно, но и
только…