Ближе к вечеру ко мне заглянул Саххшшан, но решив, что я сплю, тут же вышел. Султан больше не приходил.
Зато, когда я почти заснула по-настоящему, в комнату залетел Йен.
– Варя! Варя вставай! – затормошил меня он.
– Отстань, – отмахнулась, отвернувшись от него.
Сегодня я даже в ванной не заперлась, как делала это на ночь прежде.
– Мы сейчас же идем к моему дяде! – Йен все же стащил меня с кровати и схватив за руку потянул к выходу.
– Зачем? – спросила безразлично, вяло пытаясь выбраться из его цепкой хватки.
– Сама все ему скажешь, – пробурчал Йен.
Я окончательно поняла, куда меня ведут, только когда прямо перед носом оказалась дверь в покои султана. Что? Зачем? Что я там должна сказать ему?
– Ваше Величество, – решительно проговорил Йен, распахивая дверь.
– А-а-а… – Кай, ползавший по комнате, остановился и окинул нас мрачным взглядом. – Вы пришли просить моего благословения на свадьбу? Вы его не получите!
Стоп, что?
10. Глава 10. Про Кая.
Кайхоссаншшайнссанаххвейшшаназз
Кай презирал слабость.
Султан должен быть сильным, должен править подданными железной рукой – иначе ему не удержать власть.
Кай считал себя волевым нагом, независящим ни от чего. Он думал, что способен обладать спокойствием в любой ситуации, а еще – что умеет сохранять голову холодной, даже когда вокруг него все горит в огне.
Кай ошибался.
Подумать только, всего неделя воздержания, а он уже готов лезть на стены. Или наброситься на человечку, с ее волшебным пленительным запахом, от которого он теряет контроль, превращаясь в животное.
Когда Варя пришла к нему ругаться – Кай разозлился. Черт побери, это он должен ругаться на нее. Из-за ее проклятого аромата он ходит, едва ли не лопаясь от желания, которое неспособен удовлетворить.
Впрочем, Варвара не поняла, отчего он перестал посещать гарем, зато великодушно разрешила (разрешила!) ему… кхм… крутить хвосты.
И Кай разумеется воспользовался этим, поцеловав человечку.
Если честно, султан надеялся – это развеет его странное наваждение. Что после поцелуя он осознает, что Варвара ничем не отличается от других змеек, которых он целовал сотни раз.
Но вышло ровно наоборот – ее губы показались султану самыми вкусными из всех, какие он только пробовал. И лишь зловредный хорек заставил его взять себя в руки и остановиться. Иначе поцелуями бы дело не ограничилось. Далеко не ограничилось.