Вот отсюда и писательство.
Письмо пятое
Дорогой мой друг! Я был болен. Я хворал. Я физиологически переживал свою экзистенциальную несостоятельность. То есть мне было худо вдвойне. Я не мог написать ни строчки, потому что мне был невнятен сам смысл написания строк, вымучивания слов, сам процесс измышления. Кроме того, у меня был насморк, болела голова и першило в горле.
На самом деле я написал тебе раньше. Еще четыре письма. Но отсылаю их только сегодня. Поэтому и письмо сие значится за номером пять.
Письмо второе
Люди стесняются говорить о своей смерти, о своей смертности. Хотя почему-то считается приличным говорить о смерти другого, переживать, испытывать горе.
Смерть присутствует в каждом как данность, как безусловный факт. Вне зависимости от того, как ты ее понимаешь: как переход куда-то или как завершение пути, тупик, исчезновение. В любом случае она будет.
Смерть есть. И это страшно. Страшно для Я.
Чувствовать свою смертность неуютно. Но можно о смертности забыть. И задуматься о другом – куда нести свое неповторимое Я, кому?
Мы играем словами, и вся наша жизнь – слова, воплощенные или невысказанные. Мы все – писатели. И чем больше мы забываем о смерти, тем безответственней становятся слова. Наверное, так.
Впрочем, я готов играть словами. Не то чтобы мне нравилось болтать (легкость в разговоре, непринужденность светской беседы – не мой конек), но болтовня иногда может быть полезной, помогает, избавляет от ощущения тяжести Я. И от натужной серьезности.
Серьезным быть приятно, даже несмотря на то, что после всплесков серьезности чувствуешь жгучий стыд. В общем, как с пьянством. Пьяные ведь, как правило, становятся жутко серьезными. Невыносимо серьезными. А серьезным быть не важно, а тяжело. Для окружающих в первую очередь.
Я вот всегда завидовал легкости. Легкость и быстрота. Скорость реакции. Непринужденность. Гений – в легкости, потому что легкость – это совершенство. Кто быстро мыслит, тот ясно излагает. Завидная способность. Дальше все зависит от того, насколько интересна и глубока твоя мысль.
Я мыслю глубоко, но медленно. Мне так кажется.
Потому что я ленив.
То есть мыслю медленно, потому что ленив. Потому что нравлюсь себе, когда думаю и выдумываю. Настолько нравлюсь, что, выдумав мысль, постоянно к ней возвращаюсь.
Тяжкий труд автоописаия, самоизъяснения. Неблагодарное занятие – уверить в ценности своего Я других. Это легче сделать, совершив подлог, то есть сделав вид, что продаешь не себя, а нечто другое. Хоть бы и свою душевную эманацию.