Старался не
думать, каково там сейчас приходится Таллу — позади слышались тихие
взрывы, напарник вовсю разбрасывается бомбами. Утешал себя мыслью,
что он-то уж точно Отблеск и обязательно воскреснет, если не сможет
уйти живым.
Однако все
равно неприятные мысли так и лезут в голову. Мерзко это — бросить
человека, спастись ценой его жизни. Пусть даже у напарника есть
возможность возродиться, умирать больно.
Когда мы
преодолели половину пути, я обратил внимание, что стрелять
перестали. Похоже, темнота окончательно скрыла наши фигуры от глаз
стражников. Ну или те сейчас целиком и полностью заняты
Таллом…
— Стой, —
скрывшись за стволом первого же дерева, попросил Крейн.
— Нам
нельзя тратить время впустую, — ответил я, но остановился, желая
послушать, что хочет сказать наследник.
— Поэтому и
стой, — холодно повторил он. — Пока не выветрилось это треклятое
зелье, я даже броню одеть не могу!
Ну да,
логично — статы-то упали, и по минимальным требованиям к своим
собственным предметам не подходишь.
— А ты, —
продолжил дворянин, — недостаточно силен, чтобы сопровождать меня в
лесу. Кроме того, из Трикуни скоро конные выедут. Не думаешь же ты,
что Талл сможет перебить их всех, — он выдохнул и, мотнув головой,
проговорил спокойным голосом: — Извини, ты многое для меня сделал,
и я никогда этого не забуду. Вот, в знак благодарности прими этот
дар.
В руке сэра появился увесистый мешок.
Как только я спрятал его в инвентарь, мой золотой запас увеличился
на пятьсот монет. У меня чуть глаза не выпали. Вот она — настоящая
дворянская щедрость. Еще из уроков истории помню, что в нашем
реальном средневековье представители этого сословия настолько
любили пустить пыль в глаза, что порой залезали в поистине
неподъемные долги лишь бы держать марку перед товарищами.
А еще удивительно, сколько у него
добра поместилось в невидимом кармане. Талл говорил, что в камере
нельзя использовать инвентарь, так что уже попавшийся преступник
(ну или пленник) ничего достать не сможет. Как и поймавшие его люди
не смогут вытряхнуть из пленника все до копейки.
— Благодарю, — кивнул я.
— И вот еще на память, — Крейн
материализовал тоненькое колечко, сплетенное из двух белых
проволок. Приняв дар, я взглянул на характеристики и остолбенел в
прямом смысле слова.
Крохотное кольцо
Вседозволенности.