— Именно так. Такое впечатление, что он пытается выдавить нас за
периметр. Идиот. Мы с места не уйдем, а потом, в случае войны,
город накроется большим и медным тазом. Когда мы и упыри друг друга
перебьем, а периметр будет голым.
— Да, наворотили тут дел без меня, — крякнул я и взял заботливо
наполненный хайбол.
— Пора тебе возвращаться из отпуска, — сказал он.
— Ну если ты действительно слышал правильные слухи, то из
вынужденной ссылки. И я этим действительно займусь.
— Пять лет продержали?
— И то, случайно освободился. Благодаря двум жуликам, которых я
так и не отблагодарил.
— Точнее, отблагодарил по-своему, — ухмыльнулся Эрик.
— Ну да, было дело...
— Что теперь, затеешь войну?
— Революцию, Эрик, революцию. Точнее, реставрацию. Сил у меня
пока мало.
— Обращайся, — сказал он. — Для такого случая я сделаю все. В
том числе и силами помогу.
— Увы, мой старый друг, не получится, — развел я руками. —
Представь себе, как это будет выглядеть — свергнутый альфа вампиров
возрождает свою власть с помощью оборотней! Мало того, что сам ее
упустил, да еще привел за собой чужую расу. За мной после этого ни
один упырь не пойдет, да и твои меня слушаться вряд ли будут. Так
что придется все делать самому.
— Но никто не запрещает тебе покупать для этого оружие и все
остальное, — подмигнул он. — А уж у кого ты его купил — это
мелочи.
— Вот за это спасибо. При нужде — обязательно воспользуюсь.
— Тем более, у нас в гаражах совершенно случайно затерялось
кое-что армейское, — подмигнул он. — Вояки, когда драпали,
побросали хорошую технику и оружие. Даже танки.
— Вот как? — удивился я.
— Практически все оснащение пятьдесят пятой драгунской бригады,
— подмигнул он. — От крови, мозгов и говна отмыли и поставили на
хранение. Последнего было особо много — слабы вояки на
кишечник.
— И где вы все это прячете? — удивился я.
— И здесь, и за периметром. В случае необходимости...
— Понятно. То есть ракетный удар или стрельба из танка прямой
наводкой...
— Точно! — отсалютовал он мне хайболом. — И нет больше Ивашкина
и еще пары кварталов.
— Все-таки слишком радикально, — покачал головой я.
— Поэтому я тебе это и говорю. Тому уродцу, которого ты обратил,
не сказал бы, а сразу применил. Но это значит...
— Да, война, — вздохнул я. — И жертвы среди моих подданных. И
твоих. Я на это не согласен.