Устьевск, квартира-убежище Константинова
— Лами! — позвал я, бросив ключи от мотоцикла
на журнальный столик, отозвавшимся противным звяканьем металла по
стеклу.
— Я здесь! — отозвалась она, судя по голосу, из ванной. —
Сейчас!
Ну сейчас так сейчас. Прелести там намывает, что ли?
— Что звал? — спросила она, закутанная в тот самый халат.
— Мылась, что ли?
— Нет, собаку кормила и морду ей мыла.
— А почему в ванной?
— А где бы ты хотел? Пришлось в джакузи.
— Что??? В моем джакузи??? — я аж охренел от такого счастья.
— Ну не вечно тебе там задницу парить. Не беспокойся, я там все
помыла. И наша гостья довольна, — она приоткрыла дверь ванной. —
Альба?
В дверь сначала просунулась морда панцирной волчицы, затем и
она, робко ступая. Ну сейчас она выглядела куда как лучше. Да еще и
чистая, отмытая до блеска — сразу стало понятно, что масть у нее
белая. Щитки аж сверкают, шерсть, там, где есть, белее снега.
— Познакомься, кстати. Ее зовут Альба.
— Альба?
— Ну она сама белая, да и это имя созвучно ее настоящему
родовому. Я и ты его не выговорим, а ей новое имя понравилось.
— А как ты ее имя узнала? — я аж охренел от такой неожиданности.
— Она же не говорит и вообще...
— Кто сказал, что она не говорит? И кто сказал, что эти твари —
неразумные создания?
— А-а... Это у тебя не написано...
— Как-то упустила. И еще, если они не говорят с людьми, то это
не значит, что они это не могут, просто они не хотят. Между собой
они общаются великолепно и без слов. Со мной тоже, потому что я —
не человек. И они разумные. Не в человеческом понимании, а в их.
Нам их понять трудно, не зная их жизни. Но они вовсе не неразумные
и не немые. Надо их только побудить к общению.
— Пусть будет так.
Волчица робко подошла ко мне.
— Ну иди сюда, Альба! — я протянул руку и погладил теперь уже
свою питомицу, вызвав волну ментальной нежности, привязанности и
черте-чего еще там... Короче, любви.
— Она понимает, что ты ее спас. У вас с ней импринтинг.
— Да, скорее всего. У-у, моя красавица! — волчица закрыла глаза
и отдалась ласке.
Я представляю, что было бы с профессиональным охотником при виде
такого зрелища. Сидят два чудовища и одно гладит другого! Да тут
крышу сорвет.
— Ну ладно, — сказал я Лами, не переставая чесать волчице за
ухом, в просвете между бронещитками. — Что ты выяснила про
Ивашкина?