- Ты не думай ничего плохого, - усаживая меня за небольшой стол, покрытый
зеленой, вязанной из простых ниток, скатертью, сказала хозяйка книжного
рая.
- Патрик – мой внук. Но невестка распорядилась так, чтоб он забыл о моем
существовании. Мой сын, его отец, женился по расчету на богатой бездетной
вдовушке. Родился Патрик. Но мне места в их семье не нашлось. Беатрис заявила,
что с ведьмой знаться не желает.
Видя мои округлившиеся от испуга глаза, она поспешила успокоить.
- Детка, ведьмы – это не те, кем пугают и малышей, и взрослых. Это женщины с
особенностями. Не такие как все. Есть темные, колдуньи. Их, действительно,
стоит опасаться. Они и порчу наведут, и со света сживут. А ведьмы – это
ведуньи. Им многое дано, главное - найти свой путь и поверить в себя. Иначе
их заклюют, как гадкого утенка.
Она пристально посмотрела мне в глаза и, найдя в них отклик на свои слова,
понимающе покачала головой.
- Тебе это знакомо…, - произнесла она скорей утвердительно, нежели
вопросительно. – Таким, как ты, туго приходится, пока они не окрепнут и не
начнут ценить себя. И тогда им многое открывается. В свое время я испугалась
дара и не стала его развивать, не стала искать нужные книги. Боялась, что от
меня откажутся и я останусь в одиночестве. Но время от времени я пугала своих
родных неожиданными предсказаниями, которые вырывались у меня. Предсказания
сбывались, а они говорили, что я накликала. Вот и получилось, что в одиночестве
я все равно осталась. И ты для меня как чудо, на которое уже и не надеялась.
- А почему вы думаете, что я …, - я замялась. В моем неокрепшем уме слово
«ведьма» взорвалось, как бомба. – Особенная?
Я еле выдавила это слово и почувствовала, как холодок пробежал по спине. Я
даже боялась дышать, чувствуя себя на пороге новой жизни.
- Особенную, или ведьму, можно узнать по ряду признаков. Во-первых,
наследственность. Во-вторых, признаки на теле – необычные родинки, родимые
пятна. В –третьих, пониженная температура тела.
Потрясенная, оглушенная этим открытием, я смотрела на свою прабабушку и не
могла вымолвить ни слова. Мне казалось, что огромный камень, который
придавливал мою душу, раскололся на мелкие куски, потом на песок и сейчас
просто осыпается, даря мне легкость и понимание.
Теперь все становилось на свои места, и я могла объяснить, почему никому до
меня не было дела, почему меня преследовали и унижали, хотя я никого и никогда
не обижала. В итоге я замыкалась и вызывала еще большее неприятие. То, чего не
понимаешь, угнетает, лишает сил и энергии.