И тут даже у Густава не спросишь, насколько затягиваются такие аудиенции.
Наконец черный балахон Агнес мелькнул в толпе, и я готова была подскочить и
бежать к ней, чтоб она не потерялась.
- Ты чего так долго? Все удачно? – накинулась я с вопросами.
- Господин казначей любит держать под дверью, изображая крайнюю занятость.
Вот я и сидела…
- Но вопрос хоть разрешился?
Агнес утвердительно кивнула, но выглядела она уставшей и какой-то
потерянной. Хотя в моем представлении монахини – это люди, которым присущи
невозмутимость и некая созерцательность по отношению к жизни.
- Он тебе ничего не сделал? – противная мысль закралась в голову.
- Нет, - Агнес улыбнулась одними губами. И я поняла, что ее гложет какая-то
другая проблема. Совсем юная, трогательная - и запертая в стенах монастыря. Как
она туда попала и что ей угрожает? Хотелось побольше узнать о ней, ну и,
конечно, обо всем, что окружает. Потому что чувствовать себя суточным
цыпленком, не понимающим, куда делась уютная защищающая скорлупа, мне вообще не
нравится.
- А ты как? Отошла? Представляю, как ты перепугалась, – Агнес решила
перевести разговор на меня. Наверно, чтоб отвлечься от своих нерадостных
мыслей.
- Не знаю, отошла или нет. Но честное слово, все, что было до того, как меня
пинками растолкали эти блюстители порядка, вообще не помню. Как черная стена.
Надеюсь, это пройдет.
- Ты вспоминай быстрей. Мне хочется помочь тебе.., - Агнес опять замялась, и
по этой недосказанности я поняла, что она хотела сказать – «пока не случилось…»
Только вот что?!
У меня сердце защемило от жалости. Моя новая знакомая не зря носила такое
древнее имя – Агнес – значит «ягненок». А еще чистая, непорочная. Мне удалось
вырвать клочок воспоминаний из прошлого – уверена, что много читала на эту
тему. И Агнес, действительно походила на ягненка – большие карие глаза,
смотревшие кротко и грустно из-под пушистых ресниц. Нежный овал лица,
аккуратные черты лица. От нее веяло добротой и душевностью.
Но сейчас это ангельское личико было словно подернуто зыбкой пеленой печали.
Я пожала плечами, выражая глубокое сожаление.
- Не вспоминается. Только кусочки какие-то.
Говорить, что я вспомнила слово «телефон» и даже знала, как его
использовать, значило автоматом навесить на себя клеймо сумасшедшей.