Русские эмигранты и их потомки. Истории успеха - страница 9

и строительства дворцов»[3]. Кем именно был этот немецкий барон на самом деле – до сих пор большая загадка. Многие историки склонны считать его чуть ли не тройным агентом, работавшим сразу на несколько государств – Китай, Германию и Россию. В начале 1880-х годов его возможности, благодаря прямому покровительству короля и королевы Кореи, достигли своего зенита, что позволило ему влиять даже на политические процессы, происходящие в стране.

Фотографии динамично менявшейся Кореи конца XIX – начала ХХ в.

Во всяком случае, барон действительно благоволил России и, насколько мог, продвигал её интересы в Корее. К примеру, Договор о дружбе и торговле между нашими странами от 1884 г. был заключён при его непосредственном участии. Ему же принадлежит инициатива пригласить русских военных для обучения корейских солдат. И хотя многие из его замыслов так и остались нереализованными, в 1885 г. русский генеральный консул Карл Иванович Вебер вручил ему одну из высших наград Российской империи – орден св. Анны второй степени.

Таким образом, работа Середина в Корее начиналась вполне успешно – под крылом у сильного покровителя и с большими планами на массовое строительство, без которого Корее было никак не обойтись.

Если посмотреть на политическую карту мира, то станет понятно, что открытие Кореи внешнему миру не могло состояться без создания полноценных морских портов. Согласитесь, мало нашлось бы желающих преодолеть по суше путь от Парижа до Сеула в условиях слаборазвитой системы железных дорог. Говорить же о крупном товарообороте между европейскими странами и Кореей силами одного наземного транспорта и вовсе не приходится.

Выбор короля пал на три небольших поселения: Вонсан на восточном побережье (ближе к России), Пусан на южном (по соседству с Японией) и Чемульпхо на западном побережье (обращённом к Китаю, и ближе всего к столице – Сеулу). Примечательно, что выбор оказался удачным – функции портов эти города сохраняют по сей день. Два первых порта в большей степени принимали товары из Японии и Китая, а вот третьему, по замыслу корейского правительства, предстояло обслуживать европейские корабли. Именно поэтому барону Мёллендорфу и понадобился толковый архитектор, готовый взяться за преображение деревушки Чемульпхо в морские ворота страны. Осуществление столь амбициозного замысла требовало немалых усилий. Начать предстояло буквально с чистого листа: в рыбацкой деревне, разумеется, не было ни доков, ни складов, ни причалов (не говоря уже о прочих портовых сооружениях).