«Мне говорили, что ты — не такой, как
все, — продолжает Селена, — но… не настолько же!»
Её ногти впиваются в мою ладонь. Мы
стоим, общаемся, смотрим на толпу, и никто не знает, что мы ведём с
ней приватную беседу. Представляете моё состояние!
Я уже собираюсь ответить Селене, как
к нам подходит Кир Де Стайн. Он смеривает меня суровым взглядом и
становится рядом с Селеной, а рядом со мной становится мой
отец.
Я догадываюсь, что сейчас начнётся
вторая часть ритуала, о сути которого я даже не догадываюсь.
И, точно. Герцог берёт дочь за руку,
а Дант Руман мою свободную руку. Они поднимают наши руки над
головами и Кир Де Стайн громогласно заявляет, причём его голос
прокатывается по залу и достигает самых дальних закоулков:
— Вот они — общее будущее Благородных
Домов Руманов и Де Стайнов! Ксандр Руман и Селена Дель Грей!
«Да ужж, — думаю я, — краткость —
сестра таланта! Раз, два и я уже помолвлен без всяких лишних
разговоров!»
Замершая до этого толпа взрывается
восторженными криками, переходящим в бурные аплодисменты.
Я и представить себе не мог, что
аристо могут вести себя подобным образом, будто они — обычная
публика, где-нибудь на ярмарке. Ну и, чёрт с ними!
«Это — долго не продлится, — говорит
мне Селена, — сейчас они накричатся, а потом примутся за еду.
Каждый раз одно и тоже! Никогда, ничего не меняется!».
«А ты уже…», — я перехожу на «ты» и
быстро замолкаю, поймав себя на мысли, что сказал, что-то
глупое.
«Ты хочешь сказать, уже была с кем-то
помолвлена? — удивляется Селена, и я почти вижу, как она смеётся,
хотя внешне она остаётся такой же холодной и неприступной. — Нет,
конечно! Как ты только мог такое подумать?! Ты же знаешь правила
Кодекса! Наследники Благородных Домов могут быть помолвлены только
с равными и только… — девушка выдерживает паузу, — только один
раз!»
«Да, точно, — вру я, заранее выстроив
ментальную защиту, чтобы Селена не прочитала мои мысли, — что-то я
запамятовал!»
«Я же уже говорила, — голос девушки
похож на шум вечернего прибоя, — ты — странный. И, знаешь… девушка
снова замолкает, явно задумывается, прежде, чем продолжить со мной
мысленную беседу. — Я знаю, что обо мне думают мужчины, когда меня
видят. От юнцов до убелённых сединами знатных мужей, которые вечно
вьются вокруг меня, как надоедливая мошкара! Но все они, — Селена
крепко сжимает мою ладонь, — скрывают от меня свои мысли и ведут
себя так, словно не желают того же, что и простая чернь! Двуличные
скоты! — я удивляюсь резкости Селены, но не подаю вида, и продолжаю
слушать её монолог. — Ты же знал, что я услышу твои мысли обо мне,
ведь так?» — спрашивает меня девушка и я понимаю, что эта ошибка
сдёрнула для меня выигрышную карту. Теперь, главное — ничем себя не
выдать и развить эту игру.