Хотя старик разговаривает негромко,
его слова разносятся по всему залу, и я не понимаю, что это —
акустика или магия?
— Я вижу тебя этим, — продолжает
Оракул и прикладывает указательный палец ко лбу, — и этим, — он
кладёт ладонь себе на грудь в область сердца. — А ты, — старик
впивается в меня своими глазами, — видишь меня?
— Да, — медленно отвечаю я, хотя и не
до конца понимаю, о чём он это меня спрашивает.
— Пройдёмся, — говорит старик и
протягивает мне руку. — Помоги старику!
Я беру её, чувствуя, как ледяные
пальцы обхватывают моё запястье. Я не решаюсь посмотреть на отца,
но краем глаза замечаю, что он стоит, по-прежнему склонив голову.
Все остальные тоже и молчат, не решаясь нарушить повисшую в зале
тишину.
Мы отходим с Оракулом от толпы. Идём
молча. Я стараюсь скрыть свои мысли, чтобы ничем себя не
выдать.
Мы с ним подходим к гигантскому
витражному окну в торце зала. Слева с и справа от нас возвышаются
необхватные колонны. Мы с Оракулом стоим. Не разговариваем. Свет
играет на лице Оракула, окрашивая его бронзовым оттенком.
Хотя снаружи уже вечер, если не ночь,
в зале светло. Я даже не понимаю, откуда берётся этот свет, когда
вокруг нет ним одной лампы или светильника.
Пока мы стоим, я чувствую осторожное
прикосновение к своему разуму. Знаете, такое, будто подул
прохладный ветерок. Я понимаю, что Оракул прощупывает мою защиту.
Пытается влезь мне в голову.
Я пытаюсь поставить заслон, но это
всё равно, что пытаться перекрыть реку сгнившей парусиной.
Бесполезно!
Значит, — мой единственный шанс —
показать ему только те мысли, которые хочу я.
«Не пытайся сопротивляться! —
раздаётся у меня в голове шипящий голос Оракула. — Иначе ты сойдешь
с ума! Это не под силу никому в галактике по обе стороны Миров!
Просто будь сами собой. Мы с тобой поговорим и я оставлю тебя.
Только знай, что от твоих ответов зависит твоя жизнь и судьба
твоего королевства!»
«Я понял», — мысленно отвечаю я.
«Тогда, начнём, — продолжает Оракул.
— Скажи мне, сын мой, тебе знакомы слова следующего пророчества? —
раздаётся монотонный говор: «Придёт однажды — рождённый дважды,
чтоб мир до тверди сотрясти! И опрокинув время вспять, пустить
отсчёт судьбы своей по циклу новых королей».
Голос Оракула замолкает в моей голове
и воцаряется тишина, в которой я лихорадочно думаю, что мне на всё
это ответить.