Я рассмеялся, она улыбнулась в ответ. Я не сомневался, что мы без слов поняли друг друга.
– Держите, – я протянул ей рисунок. Мне было не стыдно за него.
– Класс, – сказала Маруся. – Просто прелесть. А где же ваш автограф?
Я сотворил размашистую закорюку, и поставил дату: 17.05.2003. Потом подумал и добавил: 11 ч. 33 мин.
Маруся взяла свой портрет и отчего-то покраснела. Я же говорю: мы понимали друг друга без слов.
– А как зовут вас?
– Оскар Михайлович Малахов.
Она улыбнулась.
– Вам не нравится Оскар?
– Нет, Оскар мне нравится. Просто имя необычное.
– Эстонское. У меня дед эстонец.
– А у меня бабушка эстонка! Ее звали Мари.
– Фантастика, – сказал я. – Сколько вам лет?
– Двадцать.
– В сумме нам семьдесят. Не очень-то много на двоих.
Она опять зарделась. Краснела она легко: вспыхивала ровным румянцем и быстро отходила.
Надо было прощаться. И тут я удивил самого себя:
– А давайте встретимся завтра? Здесь же, в это же время.
– У меня лекции.
– А после лекций?
– Не знаю, – сказала Маруся, явно сбитая с толку. – Давайте попробуем. И что мы будем делать?
– Я расскажу вам, почему я рисую мерзкие тени, хотя неплохо умею писать портреты. Это интересно?
– Интересно.
Больше она не сказала ничего, однако я оценил ее тактичность. Ведь я, что ни говори, поставил ее в сложное положение. Не сомневаюсь, ей хотелось узнать, женат ли я, зачем я назначаю это во всех отношениях странное свидание. Она не ставила под сомнение чистоту моих намерений. А это высший человеческий пилотаж. С другой стороны, ее вопрос о моем семейном положении прозвучал бы двусмысленно. Молчанием она дала понять, что оценивает сотворенную мной ситуацию в одном возможном в этом случае ключе: нас может объединить только платонический, культурный, человеческий интерес, но никак не интерес мужчины к женщине.
– До завтра, – сказал я.
– До завтра.
– Кстати, – спросил я, складывая мольберт, – почему вы не спросите, женат ли я, зачем я назначил вам встречу? Разве я настолько стар, что меня возможно заподозрить в бескорыстии?
Маруся покраснела.
– Человек, который сумел так передать мой облик на портрете, мне очень интересен. И вы вовсе не выглядите старым.
– Спасибо. Я женат, моему сыну двадцать пять лет.
– А он не женат?
– Трудно сказать…
– До завтра. Ой, подождите.
Она подошла и вложила мне в ладонь нагретый апельсин.