Решения
принимать было некогда, но я все же успела сообразить. Насколько поняла, шеф
каждый день берет из гардероба новую рубашку, а ношеную бросает в стирку.
Следовательно, именно в свежих рубашках ему сейчас делать нечего. Разместилась
под ними и дверцу за собой аккуратно прикрыла. Но и на этом не успокоилась,
тихо вытащила из сумочки телефон и выключила — еще не хватало на
чьем-нибудь звонке проколоться.
Выдохнула.
Здесь столько места, что и до утра можно просидеть. А потом как выскочу, как
выпрыгну — типа на работу снова пришла. А, нет, завтра же суббота!
Придется до понедельника сидеть, если их величество мыться не соизволят.
Почему-то
было смешно. Вероятно, сильного страха не
было, потому что я за это место не так уж и держалась. Если выбирать, кого
увольнять, то я бы подставилась за Тимура — ведь сегодня парень научился
улыбаться, да и человек хороший, таких сразу видно. А я здесь все равно на пару
месяцев, и всех денег в мире не заработаешь. Поймают — ну, поорут с
полчасика, заслужила, да уволят — большего наказания в договоре за
попадание шефу на глаза в неурочные часы не предусмотрено. И побегу домой,
Сережку радовать и вместе хохотать, как именно все вышло.
Но
оказалось, что я очень сильно недооценила свою невезучесть в тот день.
Голоса
раздавались снизу приглушенно, слов я не слышала, но там определенно
присутствовала женщина. У нашего маньяка подружка имеется? Я тихо усмехнулась.
Нет, здесь точно никакая женщина не бывает постоянно, зуб даю. Рисковать
пробраться в этот момент не стоило — прихожая целиком обозревается от
стола. Ну, ничего, вот сейчас поужинают, а потом в душ — желательно,
вместе, чтобы мне путь отступления освободить. А они как-то не особенно
спешили.
Я
напряглась намного сильнее, когда они явились в спальню. Вначале решила, что с
ним Вероника Ивановна, но мигом поняла, что ошиблась — голос другой
совсем, грудной. И… и еще один, тоже женский. А потом мужской — сухой,
четкий. У этого человека, наверное, и не могло быть другого голоса. Они там
втроем…
Я
прокляла все на свете. Моя зарплата теперь казалась ерундовой — я на
психолога больше потрачу. Зажимала руками уши, но в любом случае слышала. И так
отчетливо, как будто собственными глазами смотрела. Краснела, синела — и
теперь ничего не могла поделать. Выходить надо было раньше. Заявить, что
задержалась, получить свое увольнение и вернуться домой. Без таких впечатлений.