Страсть без правил - страница 25

Шрифт
Интервал


Где, интересно, все свободные умницы и красавицы? Почему такую прелесть до сих пор не заграбастали? Ясно же, что парень, который способен забыть обо всех своих интересах ради родного человека, никогда не бросит жену на сносях и не обзаведется молодой любовницей, если вдруг супруга заболеет. Лучше всякой каменной стены! А, ну понятно. Все умницы-красавицы в это время на другой совсем типаж заглядываются — знаем мы этот типаж. Эти умницы-красавицы любое извращение готовы перенести в нелепой надежде, что мужчина им перезвонит. Но им не перезванивают, а зачем? Сколько еще ждущих вокруг, ко всему готовых? И жениться этот типаж на совсем другой соизволит, временные подстилки он не рассматривает. Вот в этой погоне за идолом умницы-красавицы и не замечают по-настоящему хороших парней.

Так мы и болтали, когда Тимур неожиданно замер. Я моментально напряглась:

— Опять что-то случилось?

— Кто-то подъехал к дому, — ответил повар.

В ужасе глянула на часы и мгновенно успокоилась, наше время еще далеко не вышло. Встала и пошла в прихожую:

— Продолжай, гляну, кто там.

С начальником встречаться не хотелось, конечно, но с ума сходить и биться в припадке по этому поводу было глупо. А может, там вообще Вероника Ивановна, она давно никого из нас не пугает.

ГЛАВА 7


Перед застекленной дверью с визгом тормозов остановился спорткар ядовито-зеленого цвета. И оттуда вышел мужчина — нет, не наш шеф. Удивительно, что охрана его пропустила.

С широченной улыбкой он перемахнул через лестницу, влетел в дом, уставился на меня и заорал радостно:

— Сашка где?! Срочно нужен, прям вопрос жизни и смерти!

— Э… — я спонтанно отступила на шаг. — А вы, собственно, кто?

— Я-то? — Он очень приятно улыбался. — Лёха, брат!

Прозвучало одним словом — «Лёха-брат». Или даже «лёхобрат», как-то так. Присмотрелась. Он был моложе босса на пару-тройку лет и чем-то немного похож. Уточнила для полного понимания:

— Алексей… Дмитриевич?

— Ну… иногда и так. Ты как моя мама, чес-слово! Сашку мне подай, вопрос жизни и смерти, говорю же!

Он изъяснялся очень громогласно, но не выглядел злым или раздраженным. Каким-то весело-взвинченным. Я собралась:

— Александр Дмитриевич в офисе. Будет не раньше, чем через час.

— Не, милая, — он шагнул вперед, осматриваясь или ища доказательства моего вранья. — В офис я не могу, перехватят черти.