И все-таки я видел руну абсолютно четко.
Но как?!
Я озадаченно наморщил лоб, пытаясь разобраться в произошедшем. Спать хотелось страшно, веки словно мощным магнитом притягивало друг к другу. Я длинно, с подвыванием зевнул. Закрыл глаза и сказал себе: раз никаких спецэффектов типа холодного свечения, характерного для любого порядочного фильма ужасов, не наблюдалось – нечего самому себе морочить голову.
Плюнул на загадку и заснул, не придав странному явлению никакого значения. Мало ли, может, я от волнения вижу в темноте, как кошка?
На следующий день лес стал чище, следы цивилизации окончательно исчезли, а направление удавалось выдерживать лишь с помощью компаса.
Теперь сквозь густой подлесок приходилось продираться не только Вовану – он вечно горел глупым энтузиазмом, не зная, к чему приложить немереную силушку, – но и нам. Тропинок просто не было.
Прямо на глазах наши новенькие спортивные костюмы теряли свой лоск. Серега Орлов умудрился обзавестись приличной дырой на правом рукаве, виноват в этом был коварный сучок.
Идти по компасу оказалось нелегко, противная стрелка, как нарочно, указывала на самые труднопроходимые места. Двигать же в обход мы не рисковали. Хоть и не говорили об этом вслух, но дружно боялись заблудиться.
Как-то очень быстро поняли: лес – это далеко не проспект Победы, и до полиции, если что, тут не докричаться.
Места становились все более дикими, и я мог бы искренне поклясться: нога человека здесь действительно не ступала. По крайней мере, очень давно.
Почва отличалась удивительной неровностью. Мы несколько часов подряд только и делали, что скатывались с одного холма и, запаленно дыша, карабкались на следующий. Ноги гудели, спина казалась чужой, мешки на спинах с каждым шагом становились все неподъемнее…
Притихла и Лилька, идущая практически налегке. Как-то так получалось, что первым делом опустошали именно ее рюкзак. Оттуда доставали хлеб, масло, крупы, сахар или соль. Ленкин рюкзак, например, не вскрывали ни разу. Предлагать же Кочетковой тянуть чужой груз не рискнул никто. Тем более что сама Лена молчала, куда уж лезть остальным.
К полудню наша скорость неприлично упала. Даже Вован подрастерял свой энтузиазм и уныло брел рядом со всеми. Не пытался оторваться и уже не претендовал на роль первооткрывателя. Как и все, он терпеливо ждал двенадцати часов дня, соблюдая договоренность.