– Та ничейный. Просто Батя. Кличут его так. На самом деле,
конечно, он – Павел Петров. Так вроде бы. Люди говорили, шо Батя
дезертир и рецидивист. Через три улицы от нас жил. Ох и побегал за
ним наш Лев Егорыч. Ви знаете за Льва Егорыча? Такой решительный
мужчина. Его знает весь город. Это начальник отдела, шо бандитов
ловят. Их первая встреча с Батей вышла товарищу майору неудачей.
Посмешили людей та и все. Представьте себе, столкнулись на улице
Батя и Лев Егорыч. Товарищи милиционэры пустились в погоню за
“Доджем”, но их транспортное средство заглохло у ходе перестрелки.
То ж понятное дело. Батя срочно съехал с прежнего адреса и где
обитает, теперь не известно. Это, значит, первая банда. Еще две
имеются. Ну одна, как и Батя, грабят на дорогах рядом с городом. А
вот “Черная кошка”...
– Подождите…– Перебил я Цилю с нервным смешком.– Черная кошка?
Вы серьёзно? Это не шутка?
Ясное дело, Циля моей реакции оценить не могла по той причине,
что ни о Жеглове, ни Шарапове слышать не слышала. Их ещё просто не
существует.
– А то! Они таки категорически опасные. До них наш уголовный
розыск имеет самый большой интерес. Ви знаете, даже мама
побаивается этих граждан и не желает иметь с ними никаких
дел...
Циля осеклась, поняв, что сболтнула лишнего. Как бы сильно я ей
не приглянулся, но про семейный бизнес лучше пока помолчать.
Буквально пару секунд она активно соображала, как уйти от не очень
удобной темы. А потом продолжила.
– В том смысле, шо мама никогда не сдаст им жилплощадь.
Побаивается, да. А мама вообще ничего не побаивается, шоб ви
понимали. Люди говорят, они любят собираться в трактире «Черная
кошка» на Троицкой улице. От того и название выбрали. Говорить о
них начали недавно. Как только появилось объявление. Эти товарисчи
развесили его по всей улице. И знаете, шо написали?
"Граждане! Ваше хождение по городу – с восьми утра до восьми
часов вечера, а с вечера до восьми утра — наше."
Вот так прямо и написали. А одну записку повесили на уголовный
розыск. Я сама не видела, но люди говорят, Лев Егорыч три дня
зубами скрипел, будто у него нервический припадок, и курил папиросу
за папиросой. Ви же понимаете, шо это они нашему уголовному розыску
таки плюнули в лицо. И главное, их никак не мо́жут разыскать. Они
появляются, делают свое дело и все! Их нет. И никаких следов, у том
смысле, шо не докажешь.