– Так то оно, да…Но видишь в чем дело, старлей…На фронте ты
хорошо понимаешь…– Сирота выкинул руку вперед и указал ею куда-то
вдаль, сильно напоминая памятник Владимиру Ильичу. – Враг это
тудой. А сюдой…
Он развернулся полубоком и ткнул той же самой рукой себе за
спину, в сгустившуюся темноту.
– А сюдой, старлей, родная земля. И ты точно знаешь, шо идти
надо вперёд. И стреляет враг тоже оттудова. А здесь, шоб ты
понимал, стреляют отовсюду. Сверху, снизу, справа, слева. И
любой…слышишь, старлей! Любой может оказаться врагом.
Лиходеев насупился ещё сильнее, но промолчал, не стал спорить. В
принципе, слова Сироты звучали резонно. С ними сложно не
согласиться. Я всего лишь за два дня пребывания в этом городе
убедился на своей шкуре, врагом реально может оказаться, кто
угодно. Например, симпатичная барышня, которую ты, как последний
дурак, бежишь спасать.
Ну, ничего, ничего... С Марусей тема все равно осталась открыта.
Я для себя решил, теперь дело принципа – устроить третью встречу,
уже на моих условиях. Пока не знаю как, но обязательно
придумаю.
Сирота, высказавшись, отвлёкся от Ивана, уставился на меня и
снова поморщился. Правда, уже гораздо сильнее.
– Я вот не мо́жу понять, капитан... на кой ляд ты так буквально
кинулся выполнять мое задание? Ты шо своим лицом делал? Порожки
пересчитывал?
– Тююю... Так светил он им, Лев Егорыч! Дюже послушный. – Заржал
Гольдман.
Он тоже был в составе участников срочного вечернего совещания.
Сидел между мной и Лиходеевым.
Его роль в работе отдела по борьбе с бандитизмом пока еще
оставлась неясна. Но очевидно, Сирота этому товарищу доверяет, раз
из всех сотрудников на встрече присутствует только он. Хотя по мне,
Миша Гольдман походил на оперуполномоченного еще меньше, чем майор
на главного борца с бандитизмом.
Я предпочел проигнорировать высказывания человека-кабачка.
Бесил он меня очень сильно
своими поддевками, которых за последних полчаса я наслушался до
тошноты. С огромным удовольствием послал бы его, куда
подальше.
Однако если представить, какую реакцию вызовет мой правдивый
рассказ о случившемся, что отоварила меня хрупкая и беззащитная
барышня, по крайней мере по физиономии, так лучше вообще ничего не
говорить. А врать про то, как я сошелся в неравной схватке с кучей
бандитов, стрёмно. Поэтому, я просто молчал.