Я поднялся и начал внимательно
смотреть по сторонам, в поисках людей. Если уж и пошёл в поход, то
наверняка не один.
Никого рядом больше не было.
По итогу всех размышлений у меня
возник вопрос: «А дальше-то что делать?». Лес был не то чтобы очень
густой, но и не редкий — далеко не просматривался, и не видно
никакой дороги или даже самой малой тропинки. Идти можно вверх по
склону или вниз, или вдоль… Полная свобода выбора и абсолютная
неизвестность.
«Ещё и не помню почти ничего… Даже
имени своего… И соображаю туго!..».
Где север и юг — тоже непонятно,
солнца не видно, а мох на стволах не растёт. Да и слышал я, что это
не очень-то и точный признак. Но надо же что-то делать?
Наконец, решив действовать, достал
нож, а потом начал вырезать отметки на окружавших меня деревьях
таким образом, чтобы стало понятно, в какой точке я тут очнулся. Не
знаю, зачем это делал, но пусть будет. Сделав знаки по внутренней
«условной окружности», я оставил такие же крестики и на внешней
стороне деревьев — так, чтобы потом можно было найти это место.
Вырезал старательно, крупно: теперь видно издалека.
А потом понял, что просто оттягиваю
окончательное решение. Боюсь выбрать неправильную дорогу. Если
пойти вниз, то могу встретить ручей, а по воде можно рано или
поздно добраться до жилья; да и попить не помешает. С другой
стороны, если пойти наверх, то есть шансы забраться на высоту и
оглядеть окрестности — и, может быть, увидеть признаки
цивилизации.
Дилемма…
А с другой стороны, если пойти по
склону «вбок», то опять же, может быть, повезёт выйти на открытую
поляну или скалу. Или обойти эту гору по кругу, или идти много дней
непонятно куда…
«А-а-а, проклятье!..».
И всё-таки для начала направился
вверх по склону. Каждые десять-двадцать шагов останавливался и
делал большие отметины на стволах. Подъём становился всё круче,
лиственные деревья закончились, между камней торчали только местные
странные сосны.
В какой-то момент показались просветы
— было похоже, что ещё выше лес заканчивается. Увиденное прибавило
мне прыти, и я полез по кручам с удвоенной скоростью. Однако почти
сразу обратил внимание, что на одном из близких деревьев виднеется
белое полотнище — словно в фильмах про войну.
«Да что же это?..».
Парашют находился на ветвях не один —
к нему был прицеплен мёртвый парашютист, который при спуске
насадился на острый,— по-видимому, обломанный ветром или снегом,—
сук. И этот человек так же, как и я, был одет в синий комплект
одежды… И помимо ремней к нему был пристёгнут уже знакомый мне
свёрток с тёплой курткой.