— Позвольте представить вам моего любимого племянника, — тем временем ворковала Вилма, — Рональда. А это мои новые подруги, Рон: лиа Стэйси Саммер и лиа Габриэлла Ланье.
— Мы, кажется, знакомы. — Я постаралась улыбнуться Рональду как можно милее. Руку я предусмотрительно не протянула ему, не желая, чтобы ее вновь проигнорировали, сделала лишь легкий книксен.
— Да, имели честь, — сухо отозвался дракомаг.
— Правда? — Его тетушку это, похоже, неимоверно восхитило. — Тогда тебе вдвойне будет любопытно узнать, какое доброе и отважное сердце у Габриэллы. Вы ведь не против, если я буду обращаться к вам так по-дружески? — Вилма приобняла меня.
— Нет, конечно, — заверила ее я.
— Тогда пойдемте же поскорее в гостиную. Рональд, ты ведь почтишь нас своим присутствием? Мне не терпится рассказать тебе, что сегодня приключилось. — Вилма выжидательно посмотрела на племянника.
— Вообще-то, я собирался немного отдохнуть и не мешать вашим женским беседам, — тот нервно повел шеей.
— Рональд Кэйхарр, — тон лии Руан стал почти угрожающим.
Дракомаг закатил глаза и обронил:
— Присоединюсь к вам, как только переоденусь.
— Вот и чудненько, — снова беззаботно прощебетала Вилма. — Идемте же, милые мои, идемте. Это ужасно нелюбезно с моей стороны – держать вас столько времени у входной двери!
По пути в гостиную я переглянулась с подругой. Та была не меньше меня ошеломлена открывшимся родством лии Руан и Кэйхарра, с одним лишь исключением: Стэйси это развлекало, мне же доставляло дискомфорт. И все же я решила для себя, что буду стараться быть как можно любезнее с этим пренеприятнейшим дракомагом, дабы не потерять расположение его тетушки.
Голубая гостиная в полной мере соответствовала своему названию: вся мебель, ковры, стены, шторы имели тот или иной оттенок синего цвета — от небесной лазури до морской волны. Уюта комнате добавляли элементы светлого дерева и большой белый камин. Нужно признать, что у хозяев этого дома был действительно хороший вкус.
Мы со Стэйси присели на мягкий диванчик, лиа Руан расположилась на софе напротив, рядом со своей Мармалетой, которая спала, свернувшись клубком. Когда мы зашли, она едва ли глянула на нас и продолжила дремать как ни в чем не бывало. Ее рыжая шерстка была уже сухой и лоснилась в лучах вечернего солнца.