Ученица очень старалась, и через десять минут они даже разучили эффектную партию. Танцевали они, если можно так выразиться, а капелла. Стук сердца, дыхание, что ещё нужно танцору? Но тут ещё гремела стройка: дрель – дрожание, молоток – удар бёдрами, ритм – ритм. Довольно улыбнувшись, Ульяна завершила их незапланированный танец самым эффектным, прибережённым для себя, выходом.
Танец отлетел, и растворилась в прошлой секунде их неслышная мелодия. Все опять молчали, но молчание это было совсем другим: когда не подобрать слов восхищения. Роман Богданович зааплодировал первым.
– Порадовали, Ульяночка, порадовали старика! Потрясающе – настолько славянская внешность и такое понимание восточного танца!.. Вот вам и барыня-сударыня!
– Так я прошла? – зарделась барышня.
– Всенепременно, моя вы!.. – речь Романа споткнулась о ставшее вдруг напряжённым молчание Лолы. – Кх, наша… Сорри. Да что, вы голубушка, что стоите, как пень? Приняты вы, садитесь, себя показали – других смотрите. Тут никто не отсидится!.. Итак, следующий!
Но Лола вдруг легко коснулась руки шефа, и тот опомнился:
– Ах, да, мне нужно принять, эм-м, сок. Надеюсь, трудоустроенные мои и вы, молодые люди, не откажетесь?
Никто не был бы против даже слегка забродившего сока! Даже если рабочие им позавидуют. Кстати, те наверняка посмеивались над этой компанией: соискатели ведь явились на стройку в строгих костюмах. Они-то ожидали собеседования в офисе, а тут пришлось сидеть на скамеечке посреди недостроенного зала. Да ещё выходи и показывай себя во всей красе. Теперь деловые костюмы и строгие платья надолго отправятся в шкаф, но сначала – в химчистку.
Жужжание соковыжималки стихло, Лола принесла ароматный напиток шефу – один стакан на подносе, а за своей порцией каждый отправился сам. Тренер по аэробике – Эльвира – делала себе морковный «фреш» и сетовала, что нет сливок или, хотя бы сельдерея. Бедняжке сочувствовали… ведь она была так некрасива! Ей сливки нужно было давать за вредность, а сельдерей так – на сладкое. Просто некрасивость её была не от природы, а от тяжелого каждодневного труда.
Нужно ведь всегда смотреть, что с мастером делает его «искусство»! Так вот, Эльвира напоминала богомола. И голос ещё такой противный! Её бы соединить со сдобной Ульяной да поделить… Но Романа Богдановича всё это не отпугнуло, он смотрел на профессиональные качества.