Как-то я писал работу на тему
виктимного поведения, поэтому примерно имею представление о логике
жертв. Некоторые люди изначально ставят себя так, что готовы
отдаться на заклание более сильному. Они подсознательно считают,
что слабее, поэтому не сильно поражаются, когда до них добирается
какой-нибудь альфа-самец. Меня удивляет подобное мышление, но люди
разные. Я отношусь к такому философски. Естественный отбор. Если
волки выступают санитарами леса, то банда Захара — санитары улиц.
Мы делаем сильнее тех, кто этого заслуживает. В следующий раз
поведут себя иначе. Как минимум, купят перцовый баллончик.
Кстати, о нём. Излишне буйным
экземплярам Клоп (эту роль отвёл ему лично Захар) брызгает в лицо,
предварительно издав условный крик «Смр-р-р-р-р-ад» на манер
Высоцкого. Мне нравится этот элемент театральности в нашем
романтическом деле. Некий пафос, присущий победителям.
С Клопом и Пестиком хотя бы как-то
можно общаться. Захар абсолютно не контактен, его поведение
надменно, он высокомерен, заносчив, блестяще умён, инициативу в
диалоге трудно перехватить. Ну а если ты её не перехватил и сказал
что не так, пудовый кулак Захара тут же оставит на тебе
гематому.
Я старался молчать. Не потому, что
боялся побоев. Скорее, меня не слишком интересовала пустая
болтовня. Наверное, если учитывать типы темперамента, я отнесу себя
к флегматикам. Переживания о том, что сделал что-то не так или
можешь сделать — не более, чем пустая трата времени.
Гораздо полезнее действовать.
Действовали мы часто, не упуская даже шанса нажиться. Чем безлюднее
улица, тем удобнее. Иногда, конечно, случайные прохожие видели
неладное, некоторые даже подходили, спрашивали, нужна ли помощь. В
этих случаях либо такой сердобольный гражданин тоже получал нож под
ребро, либо жертва, загипнотизированная вкрадчивым тоном Захара,
верила, что всё нормально, просто дружеская беседа.
Потом мы по-дружески расправлялись с
вновь испечённым приятелем, забрав у него все ценности, и радостно
скрывались. Захар, кстати, был настолько расчётлив, что даже
заставлял нас выдирать золотые зубы. Мерзко, но рационально. Деньги
не пахнут, даже если у жертвы кариес.
После спешной оплаты украденными
картами всяких приятных мелочей награбленное делили уже в точке
сбора — на одном из пустырей где-то в середине оранжевой ветки.
Разъезжались тоже не вместе, старались не мелькать.