Из под-стола вылетели рулетки и линейки, непонятно зачем
измерявшие мальчика.
- Хм, ясно - инструменты вернулись на прежнее место, - давайте
начнем с этой - бук с сердечной жилой Железнобрюха, четырнадцать с
четвертью дюймов, толстая и...
Следующие пол часа в магазине разлетались вазы, перекрашивались
шкафы и покрывались копотью потолки (а один раз в Олливандера даже
попала вызванная из воздуха шахматная доска). Наконец, явно что-то
осознав, взъерошенный чародей бросился в подсобку и вытащил оттуда
простой кожаный чехол.
- Думаю, эта подойдёт - сделал еë почти 40 лет назад, но она
оказалась уж больно темпераментна, но, пожалуй, вам будет как раз,
- он аккуратно расстегнул футляр, - Сосна и перо из крыла Синего
Кавказского феникса²², двенадцать с половиной дюймов, упругая и
гладкая, предпочитает загадочных индивидуалистов, беспрекословно
подчиняется своему хозяину и подходит для заклинаний Молнии и
невербальных чар. Попробуйте.

Перед Гарри лежало настоящее произведение искусства - тонкая
светло-бежевая, почти что белая палочка была покрыта плавными,
слегка выпирающими серебряными узорами, что начинались у полностью
покрытой ими рифленой ручки и тянулись, постепенно уменьшаясь, до
острого и тонкого кончика; удивительно, но она была абсолютно
прямой, что встречалось довольно редко.
Аккуратно вложив еë в пальцы, Гарри почувствовал прилив
одновременно горячей и холодной, мягкой и твëрдой, любящей и
ненавидящей энергии и, судорожно выдохнув, взмахнул рукой, вызвав в
помещении прохладный ветерок.
- Интересно, очень интересно...
- И что же в ней интересного? - опасливо спросил Гарри
("пожалуйста, только не очередное братское перо").
- Видите ли, мистер Поттер, эта палочка склонна к, казалось бы,
совершенно противоположным вещам - магии Смерти и магии Исцеления,
- Олливандер пристально вглядывался в лицо своего собеседника, - не
ошибусь, если скажу, что вас ждут великие дела.
Вдруг, словно очнувшись от долгого сна, он встряхнул головой и
сказал:
- С вас 70 галенов.
- Сколько?!
- А что вы хотели, молодой человек - инфляция, инфляция.
Расплатившись, Гарри снова вышел на оживлённый проспект, думая,
как получить больше информации о происходящем в мире, но вдруг
столкнулся со случайным прохожим.
- Простите, я... Ремус?
И действительно - перед ним стоял Люпин, разительно отличавшийся
от его версии в старом мире, причем в лучшую сторону. Да, мужчина
все ещë носил довольно дешевые вещи, но они были хорошо подогнаны,
имели одинаковый, тëмно-серый цвет, что ему очень шло, и явно не
были ни разу штопаны; лицо его было начисто выбрито, позволяя
насладиться легкой и заботливой, но, теперь без затаëнной грусти,
улыбкой.