Подросток вжал голову в
плечи.
– Я ничего такого не делал.
На физиономии следователя появилось
укоризненное выражение.
– Послушай меня, Арчер. Послушай
внимательно. Наш разговор фиксируется. И прямо сейчас ты себя
просто закапываешь. Орбитальный комплекс Вилайет – не самое
респектабельное место в Солнечной системе, а интернат Дарвина – не
самое престижное учебное заведение на Вилайете. Но даже здесь
полным-полно видеокамер. Они стоят во всех местах общественного
пользования. Ты зафиксирован на них, сынок. Мы знаем в котором часу
ты вышел из своего шилтера и наблюдали, как ты входил в шилтер
жертвы. Я лично видел, как ты отмывал свои руки в боксе гигиены,
как запихивал испачканную кровью рубашку в утилизатор. У меня
имеется несколько свидетельских показаний против тебя. Соседи
жертвы по шилтеру проснулись и смотрели на тебя, когда ты убегал.
Отпираться бессмысленно, сынок.
Следователь умолк, внимательно следя
за выражением лица обвиняемого. Не дождавшись ответа, он
продолжил.
– Когда вновь прибывшие на станцию
выходят из зоны карантина, на экране перед ними загорается
объявление. Еще оно звучит из динамиков, и ты слышал его, наверное,
тысячу раз. Сможешь сейчас его повторить?
– «Добро пожаловать на Вилайет.
Напоминаем, что отныне вы находитесь в зоне юрисдикции корпорации
Джерико и обязаны подчиняться ее законам», – без всякого выражения
произнес подросток.
– Вот-вот, подчиняться законам, –
обрадованно подхватил следователь. – А четырнадцать лет – это
возраст ответственности в Джерико. Наш допрос будет оценивать жюри
трибунала. Люди совершают ошибки. Иногда очень большие ошибки. Но
теперь самое важное, как ты относишься к содеянному. Судьи не
увидят твоего раскаяния, как не вижу его я. Напротив, они увидят,
что Матвей Брагин не испытывает чувства вины. Он не сожалеет. А это
значит, что ты, сынок, запросто можешь глотнуть вакуума. Если
потерпевший не выкарабкается.
Последние две фразы не оказали на
задержанного никакого влияния. Но реплики о чувстве вины попали в
цель, и это стало надломом.
– Я раскаиваюсь! – выкрикнул
подросток. – Мне так жаль! Я хотел бы все вернуть назад.
– Отлично, – удовлетворенно заключил
следователь. – Теперь мы с тобой на правильном пути. У тебя
появился шанс спасти свою жизнь, и я хочу тебе в этом помочь.
Сколько ударов ножом ты нанес Йенсу Бугману?