— Я в вас верю, Алехандро, —
неожиданно фамильярно сказала она. — Если уж вы меня спасли с
алтаря на Сангреларе, то вы непременно придумаете, как меня спасти
и в случае, если Всевышнему будет угодно, чтобы мы сочетались
браком. А если нет… В конце концов, каждый живет столько, сколько
ему отмерено. Я же попрощалась с жизнью еще на алтаре.
Хотел было сказать, что донне стоило
бы определиться, на кого уповать — на меня или Всевышнего — но
вовремя сообразил, что тут Всевышний не для красного словца, а
значит, донна пытается заручиться как можно большим количеством
союзников для своей длинной и счастливой жизни. А что не говорит
открыто… Но так и я не говорю все, что держу в уме.
В комнате постоялого двора изменений
особых не наблюдалось. Не считать же за таковое то, что Оливарес
теперь не похрапывал, а тоненько посвистывал, но все также во сне.
Подумать только, если бы я не спас тогда его от гравидийцев,
скольких неприятностей мог бы избежать…
Поэтому появление наше заметил только
грустящий Шарик. Заметил он не только появление. Забравшись на
плечо, сразу принялся возмущаться:
— Стоит тебя куда-то отпустить
одного, и ты сразу цепляешь метки как бездомная собака блох. Причем
не простые, а божественные. Да еще и сразу две. Это полнейшая
безответственность.
— Они сами, — попытался я
оправдаться. — Да-да, я знаю, что сами только кошки родятся. Но
первую нам вручили по ошибке, а вторую, когда попытались снять
первую.
— Надо воздать хвалу Всевышнему, что
вы оставили на этом попытки. На что метки-то?
— Божественное благословение на
счастливый брак с донной Болуарте и на освобождение герцога
Болуарте.
Шарик вытянул одну из лап и принялся
задумчиво изучать на ней коготь, намекая, что нет девушки — нет и
меток. Но решение проблем таким способом создает только новые
проблемы, причем в геометрической прогрессии. Если герцога Болуарте
до сих пор не казнили, то с высокой вероятностью он выйдет на
свободу и начнет интересоваться судьбой дочери. И я не исключаю,
что поиски приведут его ко мне. И если мечта Шарика по устранению
неугодной ему человеческой самки исполнится, то в лице герцога я
получу настолько серьезного противника, что проще его будет сразу
убить, не дожидаясь пока он во всем разберется. А так — готовый
союзник, если Исабель его убедит в том, что это выгодное дело.
Пытался же он пристроить дочь за младшего гравидийского принца?
Значит, не будет возражать против единственного мибийского.
Осталось только придумать, как вытащить отца невесты. На этот счет
у меня были мысли, проверить которые я смогу только на Сангреларе.
Возможно, это окажется не таким уж сложным делом.