Охеда откусил еще кусочек и
поморщился. Уверенность в том, что это нужно есть не так, крепла.
Он придвинул к себе следующую бумагу, касающуюся дел Обители, после
чего все мысли о сангреларском корнеплоде улетучились. Охеда
перечитал несколько раз, чтобы понять, у кого не в порядке с
головой: у него или составителя этого доклада. Потому что приметы
пары, получившей в Обители сразу два благословения, подозрительно
напоминали приметы Торрегросы и Болуарте.
Охеда потряс головой и решил
проверить сам. Он затребовал портреты обоих подозреваемых в
посещении Обители и отправился уже с ними.В конце концов, ему
требовалось проветрить голову, да и на то, что задумалось само
собой при мысли о том, что это не розыгрыш, благословение бы не
помешало. Потому что только при помощи свыше удастся провернуть
столь хитрый трюк.
Появление в Обители главы мибийской
тайной службы вызвало переполох. Монахи забегали в манере,
совершенно несвойственной сану, зато успели предупредить временного
главу Ордена. Постоянного-то после исчезновения падре Хавьера не
выбрали, потому что официально смерть пока не была установлена. Нет
тела — нет факта смерти, так что приходилось выжидать год для новых
выборов.
Жалел ли Охеда о безвременно ушедшем
главе альварианцев? Вот уж нет, потому что в последние годы падре
взял слишком много воли, ведя личную игру и стремясь поставить
Церковь над государством. В нынешней ситуации ему это даже могло бы
удаться. Падре Эктор — куда более управляемый, хотя Охеда не был
уверен, что тот исполнит обещание и передаст бумаги. За прошедшее
время кабинет падре Хавьера можно было переложить по камешку и
найти все тайники, даже скрытые чарами. От услуг службы Охеды они
отказывались под предлогом того, что все тайны Обители должны
оставаться в ней и что обыски в таком месте не пройдут
незамеченными и вызовут множество слухов.
Падре Эктор к посещению главы
Мибийской Тайной службы оказался не просто готов, а готов на высшем
уровне: стол в его кабинете ломился от деликатесов, призванных
умаслить посетителя, ежели тот пришел в плохом настроении. Но Охеда
не исключал, что застал падре за обычной для того трапезой: что
прежний глава Обители, что этот умерщвлением плоти не занимались,
напротив — радовали ее обильной и вкусной пищей. Во славу
Всевышнего, разумеется.