- Слушай сюда, придурок. Я стрелял в
него в упор, и очнулся через полдня с пробитой башкой и сотрясением
мозга. Я очень желаю, чтобы именно ты нашел парня первым. Тогда в
мире будет на одного мудака меньше.
Подполковнику было плохо, ему
хотелось лечь, закрыть глаза и уйти в блаженную темноту
беспамятства, но толстый следак не давал этого сделать.
- Ах ты мразь! – прошипел он,
нагнувшись вплотную.
Хотел добавить что-то еще, но тут
Усольцев окончательно потерял контроль над желудком: его стошнило
прямо на мундир следователя, и через секунду он потерял
сознание.
Утром перечту, возможно, будут
правки.
Народу в электричке было немного. И
никто не обратил особого внимания на молодого парня в темных очках
и с рюкзаком, усевшегося у окна на пустую скамью. Электричка шла
медленно, останавливаясь на каждом полустанке. Люди заходили в
вагон, усаживались на свободные места.
Напротив плюхнулся какой-то мужик и,
дыша перегаром, попытался завести разговор и поведать о своих
душевных метаниях. Валера проигнорировал бухарика, и тот,
обидевшись, переключился на сидевшую рядом бабку. Кто-то,
привалившись сбоку, попытался втихаря запустить руку в карман,
получил болезненный разряд тока и, взвыв, вскочил:
- Пошли выйдем!
Тепло, до сих пор остававшееся внутри
после вечера у Дарьи Федосеевны, резко принялось выветриваться,
словно бы этот вор запустил загребущую руку не в карман, а прямо в
душу. И когда они вместе со щипачом вышли в тамбур, в душе вновь
царил космический холод. Чувства замерзли, а потом исчезли, как в
момент выхода из леса.
Воришка отскочил подальше, зато от
стены отлепился здоровенный бугай.
- Ты чего маленьких обижаешь? –
процедил он, с прищуром глядя на Валеру. – Сымай стеклышки, бить
буду.
Валера скинул прихваченный с собой
рюкзак на пол, снял темные очки и, спокойно и холодно глядя в упор
на «защитника», принялся разминать кисти.
- Эй, парень! – забеспокоился тот. –
Ты чего?
Валера молча шагнул вперед, бугай
ударил. Наверное, он когда-то где-то занимался, но сейчас был
намного медленнее своего противника. Валерик поднырнул под бьющую
руку и ударил сам, добавив к удару парализующий электроразряд.
Можно было и не бить, сразу шарахнуть током, но это означало бы
конкретное палево.
Гопник покачнулся и рухнул на пол, а
Валера молча повернулся к карманнику. Тот же, нутром ощутив, что
сейчас ему вполне может наступить карачун, отпрыгнул назад,
выставив перед собой руки с раскрытыми ладонями.