Кое-как открыв дверь, она пошла, как сомнамбула, по коридору в
свою комнату. Жить ей совсем не хотелось. Зайдя домой, она упала на
кровать и горько разрыдалась. Из всех своих шести сестёр она
считалась самой некрасивой, поэтому мужчины старались всячески её
избегать, отдавая предпочтение другим. Стай в её 26 лет стал первым
и по своей сути единственным мужчиной в её жизни, которого она
заинтересовала, как она думала, как женщина. Не то чтобы он не имел
других связей с женщинами, это было в порядке вещей для Кайров,
пары то сходились, то расходились, то снова сходились. Никто из-за
этого не лил слёзы, но бросить и поменять её на собственную мать —
это было верхом цинизма и подлости.
«А та какова» — подумала она с горечью, она же знала, что она,
Ману, в нём души не чает. «Как она могла так поступить со мной! Ей
что, других кобелей было мало из более чем трёхсот мужчин в
колонии? Почему она решила соблазнить и отобрать у неё именно его -
её Стайя?!» Через некоторое
время после своего самобичевания она вдруг почувствовала, что в ней
закипает злость на всех и вся, которая затем постепенно
преобразовалась уже в невиданную до этого ненависть к этим обоим,
когда-то самым близким для неё существам.
— Твари поганые! — Прошептала она.
— Ну я вам устрою медовый месяц!
Весь последующий день, вплоть до самого позднего вечера, она
заливала своё женское горе имеющимися горячительными напитками и
продумывала планы ужасной мести для обоих. Но уже утром, приведя
себя в порядок, отправилась к Зейле, чтобы посмотреть, каких
успехов та добилась с обучением пленного харка языку кайров.
— Ну и как обстоят у тебя дела с нашим подопечным?! —
Поинтересовалась она у подруги с порога.
— Ну кое-чего я уже добилась! — Довольно заметила та.
— Этот Харк сначала страшно перепугался, когда я попыталась
подключить его к оборудованию нейростимулирования, и всячески
сопротивлялся. Но затем, видимо осознав, что это для его пользы,
сам заинтересовался обучением, и дело явно пошло на лад! — Пояснила
она, бросив какой-то странный взгляд на находившегося за решёткой
человека.
Подойдя к клетке, Ману с интересом посмотрела на него и
произнесла:
— Ты понимаешь меня?!
Тот лежал, закинув руки за голову, на постеленном прямо на полу
старом матрасе и с увлечением рассматривал что-то, только видимое
ему на потолке.