— Твоя почему не кончил, я же старалась! — пропищала она
обиженно, позабыв, видимо, с горя про свою — моя.
— Успею ещё, — известил я её великодушно и, перевернув на живот,
поставил кверху её великолепной задницей.
— Ты что делать моя?! — заверещала она, подумав неладное, и
пытаясь вернуть себе прежнее положение.
— Да не буду я влазить в твою попу! — Успокоил её я, раздвигая
ей при этом руками ягодицы и заново всовывая свой набухающий хрен в
её затаившуюся киску, которая тоже уже было беспечно расслабилась,
а тут такое дело. Несколько успокоившись, Хейна, подыгрывая мне,
тоже начала шевелить своим тазом, помогая вгонять его всё глубже
внутрь себя. Я же, постанывая от восторга, драл её всё более с
нарастающей силой. То отключая, то включая внешние нервные
окончания на члене, когда назревал оргазм. Дело в том, что сейчас у
меня член был не совсем обычный, так как я активировал мысленным
кодом внедренную когда-то в моё тело систему его нейрохимического
контроля. Почувствовав неладное, киска девушки было попыталась
заблокироваться от него, самопроизвольно сжимая канал входа в свою
вульву, который я тут же, тем не менее, раздвинул, насаживая её,
как и прежде, на него. Хейна, естественно, испуганно заверещала и
начала биться из последних сил у меня в руках, пытаясь выдворить
его из себя.
— Моя, не надо больше, я очень устала! Пожалей меня! — пропищала
она тихонечко, повернув ко мне голову и уже полностью прекратив
всякое сопротивление.
Вогнав его ещё пару раз, я наконец кончил в неё и вытащил свой
член из уже вконец обалдевшей к этому времени её киски.
«Надеюсь, теперь долго не будет приставать ко мне со своей
дурацкой просьбой трахнуть её», — подумал я, наблюдая за
обессиленно лежащей и теперь уж вконец отодранной Хейной.
— Ну ты что, долго ещё собираешься так валяться?! — спросил я
через некоторое время испуганно наблюдающую за мной девушку.
— А твоя больше не будет моя трогать?! — задала она
провокационный вопрос, натягивая на себя ещё больше одеяло.
— Да не будет, вылазь! Я тебе что, двужильный, что ли!
— Правда! — переспросила она всё ещё с опаской, показывая только
нос из своего бомбоубежища.
— Да правда, вылазь давай — я что, тут должен сам с собой пить,
что ли?!
Посчитав, наверно, что я и правда не двужильный, она всё-таки
выбралась из своего убежища, но на всякий случай решила всё-таки не
искушать судьбу и расположилась от меня как можно дальше. Видимо,
посчитав, а кто его знает, что у этого придурка на самом деле на
уме.