— Наверное, им следовало позвать вас, Виктор, — Селезнев
улыбался только кончиками тонких губ. — Обратитесь на Хитровку,
чтобы вас тоже включили в список воров. У преступников наверняка
есть такие списки.
С одной стороны, он раздражал неуместным сарказмом. С другой
стороны, такие шутки только отгоняли от меня лишние подозрения.
— Воров уже поймали? — небрежно спросил я. — Кто бы это мог
быть? Местные умельцы или заезжие?
Вырубов покачал головой.
— Какой там! Лунин побежал жаловаться к городскому главе, а тот
к полицмейстеру. Вроде бы сошлись на том, что это залетные. Сейчас
полиция переворачивает все вверх дном, но воришек, конечно же, уже
след простыл. Они уже наверное, на пути к Варшаве. Если не
пересекли границу.
Чикаев его не слушал. Он уставился за плечо Вырубова. Селезнев
проследил за его взглядом. Удивленно округлил глаза.
— Ишь ты, какая… — восхищенно протянул Чикаев, не слушая
Вырубова. — Ну, господа, кто приглашает на танец? Есть
желающие?
Мы все обернулись. Тут же забыли про ограбление кассы Лунина,
потому что загляделись на одну из девушек.
Великолепная. В белом пышном платье с турнюром, небольшой
подушечкой ниже пояса, отчего попочка казалась больше. Все платье
украшено рюшечками, драпировками и складками. Пошито из тафты. Еще
украшения в виде бантов и шелковых шнурочков.
Но платье не главное. Главное сама девушка. Высокая, с огромными
синими глазами, красиво уложенными русыми волосами. Ярко-коралловые
губки созданы для поцелуя. Длинная лебединая шея и слегка
приоткрытые молочные плечики.
Вся фигура словно налитая соком. Чувствуется порода. Не хрупкая,
а наоборот, дышущая энергией и чувственностью. Такие девушки обычно
очень раскованы в любви. Отдают себя полностью.
— Если кто и отважится пригласить, тут же отвалится, — заметил
всезнающий Селезнев. — Это же Настасья из рода Евдокимовых. Старшая
дочка, недавно начали выводить в свет. Очень себе на уме. Попробуй,
Сережа, взять сию крепость штурмом, но уверен, потерпишь
сокрушительный разгром.
Но Чикаев так не считал. Подкрутил усы, кивнул нам и рванул
кавалерийским наскоком на красавицу. Между прочим, и вправду,
другие девушки на ее фоне выглядят блекло.
— Ну-ка, господа, кто принимает ставки? — спросил зловредный
Селезнев. — Готов дать десять против одного. Она сейчас его
развернет. Кругом марш!