В танце мы сделали полный круг по залу. Распорядитель объявил
короткий променад - перерыв.
— Я хочу пить, — Настя капризно обмахивалась веером. Украдкой
глянула на меня. Когда я сломя голову брошусь за напитком. — Здесь
так жарко.
Правила приличия рекомендуют исполнить желание дамы сердца. Но
я-то из другой эпохи. Против капризов у меня в систему вшита
автоматическая защита.
К тому же я наблюдал за Потаповым. Придумывал, под каким
предлогом завязать с ним беседу. Первым делом самолеты, а девушки
потом.
— Ну, сходи и возьми попить чего-нибудь, — сказал я. — Кстати,
мне тоже можешь захватить.
Настя вспыхнула. Но уже от возмущения. Быстро-быстро замахала
веером. Да так, что меня чуть не снесло волной воздуха.
Эге, кажется, я переборщил. Тут другие порядки и приветствуется
рыцарство. Хотя, плевать. Главное, что я не нарушил приличия.
— Это просто возмутительно, — пробормотала девушка. Продолжала
обмахиваться веером. — Что вы себе позволяете, сударь? Сударь
Никто.
От ссоры нас спасло окончание перерыва.
— Рондо! — объявил распорядитель.
Все пары повернулись лицом внутрь круга и подали друг другу
руки. Настя пробовала состроить из себя обиженку, но я сам взял ее
за руки. Наклонился и прошептал на ушко:
— В следующий раз я принесу тебе море напитков.
Странно, но на девушку подействовало. Настя снова улыбнулась. До
конца танца не капризничала.
А вот когда мы отвели дам на свои места, Потапов очутился рядом.
Приветливо улыбнулся. Подошел ко мне.
— Виктор Горский, если я не ошибаюсь? — спросил он. — Весьма
лестно познакомиться.
Я поглядел на жандарма. Пытался понять, что у него на уме. Он
что, хочет меня допросить?
Я улыбнулся Насте.
— Одну минутку, милая. Скоро подойду.
Девушку тут же заслонила тетушка.
— Что значит, милая? Настя, как ты позволяешь так к себе
обращаться?! Ты его знаешь?
Тем временем мы отошли с Потаповым для разговора. Дмитрий
Никифорович слегка раскраснелся после танцев.
Совсем молодой. Старше меня лет на пять. Хотя в нынешние времена
это считается началом зрелости.
Крепкий плотный мужчина с квадратным лицом и густой каштановой
шевелюрой. Борода и усы, опять же, еще больше усиливали
впечатление, будто ему за тридцать.
Одет в синий мундир жандармов.
— Вы везучий молодой человек, сударь, — заметил Потапов. Кивнул
в сторону Насти. — Вы знаете, что молодую Евдокимову уже раза три
выводят в свет? И еще ни с кем она не танцевала. Кроме вас.
Скажите, у вас есть какой-то секрет?