За Марией на пол отправилась и Анна. Видно было, что “Кулак”
тоже был на грани, но он продолжал упрямо стоять на своих
двоих.
Я понимал, что тоже долго не продержусь. Ещё немного и сам
свалюсь. Но я должен был довести начатое до конца. Потому ещё
сильнее сдавил шею лейтенанта. Причём мой нажим был на самой грани.
Добавь я ещё чуток сил и шея особиста бы хрустнула. Последний же
бился изо всех сил, пытаясь высвободиться. Он упорно не хотел
сделать того, ради чего я всё это затеял. Но в итоге инстинкт
самосохранения взял над ним верх и он щёлкнул пальцами.
После щелчка у всех в баре сразу же появился доступ к воздуху.
По всему залу прокатились громкие вдохи людей, у которых снова
появилась возможность дышать.
Набрав полную грудь воздуха, я ослабил хватку, давая возможность
вздохнуть и особисту.
— Слышь, ты, пёс! — буквально зарычал Борис, поднимаясь на ноги.
— Я тебе сейчас… — затем последовал отборный поток ненормативных
слов, среди которых я, как всегда, узнал несколько новых.
— Ну что, мальчики, ещё подраться хотите? — произнесла “Милаха”,
подмигнув растерянной троице особистов. Санёк к этому моменту уже
успел прийти в себя и с опаской поглядывал на девушку. У бедолаги
аж пот на лбу проступил.
— Поднимайся, — я окончательно освободил горло лейтенанта, а
затем, схватив его за шкирку энерго-рукой, поднял на ноги. — И
проваливай отсюда.
— Ты зарвался, Ларионов, — прошипел особист, поправляя свой
китель. — Вы, — начал он показывать на всех пальцем. — Вас всех.
Всех под трибунал отправлю. Я это так просто не оставлю.
— Конечно не оставишь, — прогремел “Порох”. — Иди пожалуйся
Кудрину. Скажи, что плохие мальчики тебя обидели. Он оценит.
— Вы не понимаете, — заверещал лейтенант, а затем показал рукой
на “Милаху”, Анну и “Кулака”. — Они опасны. Их срочно нужно…
— Мы все здесь очень опасны, — не дал я договорить особисту. — А
ты, лейтенант, воюешь не в ту сторону.
— Что ж, Ларионов, — от злости у лейтенанта даже виски
запульсировали. — Ты добился своего. Мы уйдём. Но, обещаю тебе,
скоро вернёмся. И возьмём под стражу не троих, как хотели, а
четверых. Знаешь, кто будет четвёртым?
— Догадываюсь, — ответил я. Нетрудно было понять, что особист
имел виду меня.
— Жди, Ларионов, — прорычал лейтенант, а затем развёрнулся и
направился к выходу. — Уходим, ребят, — скомандовал он другим
особистам.