Прибыл он на большом коскаре, несшем на борту голографическую эмблему Секретной Службы, выглядел чистеньким, даже холеным и абсолютно уверенным в себе, но при этом ничего хорошего поджидавшим его потеряшкинцам сообщить не смог. Просто потому, что выяснилось: легенда, придуманная им и Эст, рухнула сразу. Счастьем было уже то, что Дамир узнал об этом прежде, чем начал врать. Дело в том, что за боем с гримами, в котором принял участие сам полковник — и точно не из медкапсулы! — наблюдали. Один из тройки напавших на «Альтаир» коскаров был снабжен аппаратурой планетарного слежения.
— Мне пришлось сказать правду. Что команда капитана Клима Данилова осталась жива. И… Ужасно это говорить, простите капитан, — Саджади склонил голову в сторону стоявшего, подпирая стену у двери, Клима, — но… Но очень удачно, что морф, из-за которого все и началось, все-таки погиб.
Клим постарался сохранить необходимый пока что «покерфэйс». Саджади на тот момент еще был под подозрением, а потому Инь вновь бегала по поселку в виде медвежонка и только в бункере принимала свой базовый облик юной девушки с большими темными глазами и стройным телом, которое приводило всех членов команды Клима в неизменный восторг и полное слюно… ну, или спермоотделение.
Клим любил вспоминать, какой получилась встреча Инь с командой после того, как Эст разрешила ей более не скрываться и открыться донельзя в этом заинтересованным десантникам с «Альтаира», метаморфировав обратно в свою двуногую ипостась. Клим повел тогда Инь, вновь ставшую медвежонком на время, пока пришлось идти под открытым небом, по поверхности планеты, наверняка по-прежнему просматривавшейся из космоса, в бункер, к своим. Парни все еще сидели на солнышке, но дисциплинированно потопали внутрь, когда Клим коротко приказал им вернуться под защиту толстенных бронированных стен убежища. Шли и посматривали тревожно, а Клима так и распирало улыбкой и бесконечным, трудно сдерживаемым восторгом. Которым адски хотелось поделиться с друзьями.
Но Инь его опередила: едва дверь их убежища затворилась, отсекая остальной мир она просто взяла и стала собой. Наступила глухая тишина, в которой нечеловечески острый слух Клима четко выделил быстрое взволнованное сопение Сифа, заметно отличавшееся от того, как дышали другие члены команды. И не потому, что Сиф был впечатлительнее остальных, а просто в силу строения его волчьего носа.