Когда Антон приезжает, то с удовольствием уходит к реке с
удочкой. Не столько ловить рыбу, сколько посидеть в тишине одному
на природе, чтобы отдохнуть от суеты и напряжения города и
работы.
Только нынче он не торопится к нам. Отговаривается делами.
В чат я заглядываю в обеденную полуденную жару. Когда марево
стоит над землёй, дрожа тёплым воздухом. А Машка с бабушкой,
секретно нашушукавшись, спит в мансарде.
Захожу третий день подряд. В целом ничего нового. Но тенденция
напрягает.
Оксана по-прежнему нахваливает моего мужа. Теперь Антон не
только самый умный и справедливый, но и неповторимый.
«Какой вы удивительный и уникальный человек! Никто, кроме вас,
не сделал это так ловко и красиво, как вы!»
«Как потрясающе у вас получается! Никто не сможет повторить
такого!»
«Вы так ловко управляетесь с документами! Никогда не видела
такого!»
И всё с идиотски-восторженным выражением лица в образе наивной
провинциалки. Сиротки.
Девочки в чате постановили, что лярвочка сделала стойку на
Антона. И загоняет его в ловушку.
Неужели он на это поведётся? Мой умный, жёсткий, саркастичный
муж?
Человек, что покорил меня в своё время своим интеллектом и
чувством юмора?
Мы познакомились, как водится, случайно. Я окончила университет
и устроилась по протекции к Ивану Андреевичу, приятелю моего отца.
В экономический отдел девочкой подай-распечатай.
Крупная корпорация, строгий дресс-код, чулки летом и никаких
распущенных волос или, о ужас, резких духов. Всё очень
консервативно и строго. И забюрократизировано.
Антон выполнял для моего начальника работы по договору. Что-то,
связанное с акциями... Меня не допускали до этих дел, да мне было и
неинтересно.
Тем более, что импозантный, взрослый, зрелый мужчина, старше
меня на целых три года, проявил ко мне явно выраженное
внимание.
Ухаживания.
Цветы.
Свидания.
Долгие разговоры и прогулки.
На тот момент я уже полтора года, как рассталась со своей
детской любовью, парнем из моего класса, который три года подряд
поступал в Щукинское училище. С упорством, достойным лучшего
применения, как я позднее поняла. Между поступлениями он работал во
всех по очереди московских театрах. То рабочим сцены, то
осветителем, то «кушать подано» на эпизодических ролях в различных
студиях.
И пока он стремился поступить и постигал на задворках театров их
закулисье, я его верно поддерживала и помогала во всём.