Я усмехаюсь, удивляясь несуразности этого анонимного объяснения в любви. Кому это нечего делать в почти час ночи, интересно? Кидаю телефон в карман и иду успокаивать Масюню, которая уже почти уснула на диване за это время.
Разумеется, как только я захожу в комнату, она тут же просыпается и требует, чтобы я взяла ее на руки и «покачала». Сонная, ничего не соображающая, она жмется и виснет на мне, рассказывая какую-то детскую белиберду, куда примешался слон из вчерашнего кошмара, который хотел растоптать «наш домик», кукла, которая вдруг заговорила и теперь придется ее выкинуть, и конечно же «дядя Саса», будь он неладен!
Последний имеет глупость попасть под машину, на которой мы все вместе едем – я, мама, Мася и «дядя Андей». Наверняка наложились впечатления от нашего сегодняшнего побега. Дядя Саса пытается остановить машину, распахивает руки, чтобы задержать нас… и отлетает куда-то в сторону от удара, что Масюня считает совершенно непозволительным и ужасным.
– Он не удаился, ты думаес? – спрашивает она своим дрожащим голоском, и я чуть было не язвлю, что мол, ударился, еще много лет назад – головой. Конечно же, вслух успокаиваю ее, обнимаю и объясняю в который раз, что во сне все ненастоящее, понарошку… как в мультике.
– И дядя Саса ненастоящий? – спрашивает она, уже закрывая глазки под мои укачивания.
– И дядя Саса ненастоящий… – задумчиво повторяю, начиная напевать вполголоса колыбельную, под которую она отлично засыпает еще с младенчества. – И сейчас ненастоящий, и был ненастоящий… – тихо добавляю, видя, что моя малышка заснула.
И тут меня осеняет. Я вдруг понимаю – каким-то внутренним, глубинным прозрением угадываю, кто послал это сообщение, рассчитывая подкупить меня своей лживой любовью.
Как тогда, как много лет назад. Только раньше он делал это, чтобы оставить меня своей любовницей, а теперь… теперь ему нужно другое. Ему нужен мой ребенок, на которого он не имеет больше никакого права. И никогда его не получит. Пока я жива.
Стараясь не разбудить уснувшую у меня на руках Масюню, я осторожно достаю из кармана мобильник. Смотрю на все еще висящее на центральном экране сообщение.
Долго смотрю, гадая, права я или нет.
И решаю, что если и неправа, что если это очередной любвеобильный индус или турок, ничего страшного не случится. Просто подумают, что я слегка двинулась мозгами. Решат, что лучше со мной не связываться.