– Откуда ты взялся на мою голову? – выпаливаю в сердцах, прекрасно понимая, насколько это обидно звучит. Чувствую, как рука его стискивает мою сильнее – господин ректор сердится. Но виду не подает – боится спугнуть.
На его счастье, дверь в кафе обнаруживается через несколько шагов – еще немного и его опасения возымели бы под собой почву. Потому что я все еще не уверена, что это хорошая идея – мое с ним уединение, пусть даже и в кафе. Особенно после моего раскисания у него в объятьях…
Кто знает, на что я еще способна, побудь он со мной подольше?
Кафе – в «питерском» стиле, стилизованное под уютный, отделанный красным кирпичом подвал. На стенах – какие-то непонятные регалии и фотографии неизвестно кого и с кем. Впрочем, на одной из них я узнаю Пугачеву.
Приветливая официантка проводит нас до свободного столика в глубине помещения, у самого окна под потолком, выглядящего как зарешетчатое оконце темницы, раскладывает меню.
– Мне кофе, – торопливо прошу я, отдавая ей обратно здоровенную глянцевую папку. – Двойной эспрессо, с сахаром, без молока.
Судя по взгляду, Саша недоволен, однако заказывает то же самое – явно чтобы меня не злить.
Не Саша, спохватываюсь про себя. Александр Борисович. Для тебя он теперь Александр Борисович, и больше никто.
– Ты вообще завтракала? – спрашивает он, оглядывая мою недавно похудевшую фигуру. – Кожа да кости, ей богу. Растворишься скоро.
Я нервно усмехаюсь.
– Хорошенький комплимент – сказать девушке, что она плохо выглядит.
– Не плохо, а просто худая… – быстро находится он. – Выглядишь ты сногсшибательно. Так же, как и раньше, даже еще лучше.
– Не подлизывайтесь, Александр Борисович, – сама не зная зачем, я перехожу на «вы». Это звучит так же искусственно, как и «Александр Борисович».
Ожидаемо, его брови лезут наверх.
– Мне тебя тоже называть Лилия Владимировна? Может, перестанем уже валять дурака?
– А может, перейдем уже к делу? – перебиваю я. – О чем вы хотели со мной поговорить? Я ведь уже сказала – Маша не ваша дочь. Я ведь тогда… наврала, что забеременела. Проверяла какова она, ваша любовь.
Он открывает рот, чтобы что-то ответить, но в этот момент нам обоим приносят кофе, и мы замолкаем, стыдливо отводя глаза – словно подростки, которых застукали на горячем.
– Так вот, – продолжаю поспешно, как только мы остаемся одни. – Маша родилась через год после того, как мы расстались, и если вы мне не верите, я могу предоставить ее свидетельство о рождении…