– Что, приходилось уже под них попадать? – бросил я, не отвлекаясь от наблюдения.
– А тебе нет? Ты же давно в нашем полку, – явно удивился Черный.
– Да хрен его знает, забыл как-то…
– Такое забудешь!
Самолеты противника тем временем начали пикирование. Дождавшись сближения, при котором я четко разглядел кабину пилота, я спокойно спустил крючок. Промах. Так, какая-никакая пристрелка все-таки нужна, видимо, зависит от расстояния до цели. Руки работали сами, я вновь поймал на мушку кабину с пилотом внутри и потянул спуск. Удивление было уже меньшим, но все равно серьезно меня поразило. Идущий на нас самолет ведущего немецкой пары, не выходя из пикирования, воткнулся в землю и почти сразу взорвался. Краем глаза отметил, что место падения этот урод «выбрал» крайне неудачно для нас, воткнувшись где-то на позициях полка. Черт, досталось кому-то, причем всерьез.
– Слышь, Зверюга, ты когда успел так стрелять научиться? – На меня смотрел сержант, явно охренев от моих возможностей.
– Да я и сам не понимаю, как получается, – искренне ответил я, – просто вижу, как и куда надо выстрелить, вот и стреляю.
– Молоток, глядишь, с твоей помощью мы и устоим.
– А второй-то испугался, – тем временем заметил я. Действительно, ведомый сбитого мной фрица почти сразу рванул свою машину в сторону и ушел из-под огня.
Не успели толком порадоваться, как пришёл идиотский приказ командира полка.
– Вперед, в атаку! – «Да что же они все так сдохнуть-то торопятся!» – выматерился я про себя.
– Сержант, вот как хочешь, но я не пойду! Это ж натуральная подстава…
– Чего это? – в который уже раз за сутки удивился командир.
– Ну, ведь стоим же крепко, на фига дохнуть-то?
– Я с тобой согласен, но приказы…
– А ну, чего тут улеглись, вперед, в атаку! – раздался рядом голос кого-то из командиров.
Ну, что рассказывать? Да положили полк товарищи командиры, но я это узнаю чуть позже.
В голове звенело так, что было страшно шевелить даже ресницами. Звон заглушал все остальные звуки, которые, скорее всего, были не тихими. Открыв глаза, я увидел картину маслом. На нашем берегу речки стоял последний немецкий танк, стоял вполне целый, что и напугало. Дальше произошло то, что напугало еще сильнее. Меня грубо перевернули на спину, отбирая из крепко сжатых ладоней винтовку, и ударили ногой в живот.