Хоть как-то. Насколько могу себе позволить.
Ведь могу?
Ладно. Это будет хотя бы как-то оправдано, если она одна. Надо всё-таки узнать...
«Уступка за уступку. С тебя одно голосовое: покажи, как ты стонешь, прошепчи моё имя. Потом продолжим текстом», — понятно, конечно, что я всё ещё хочу убедиться в её мотивах: послушать фон, понять, что девчонка испытывает по этой крайне неоднозначной ситуации.
Но, кажется, мои демоны уже гуляют: нахрена именно такие требования? Моё имя, стоны…
Поднимаюсь, иду на кухню. Там в холодильнике вроде бы бутылка вина завалялась. Сейчас будет кстати, потому что смесь чуть ли не неловкости с предвкушением не так уж просто выдерживать.
Шёпот узнать сложно, и Аня должна это понимать. Если она там одна и если… вправду меня хочет, то должна уступить.
Если так сомнительно подшучивает — найдёт повод слиться, а я потом отыграюсь, доходчиво обозначу, что со мной такие финты не прокатят.
Аж вздрагиваю, когда приходит ответ. Только и успеваю, что открыть бутылку. Делаю глоток прямо с неё, а только потом смотрю в сторону бокалов. Хотя нахрен их — буду пить прямо из горла.
Почему-то не по себе открывать сообщение Ани. Всё это какой-то лютый кринж.
Делаю ещё глоток, потом читаю:
«Чуть позже», — хммм… Всё-таки не одна, но решила продолжить веселье в приватной обстановке? Посоветовалась об этом с девочками, или по своей инициативе? Стало любопытно?
Аня вообще азартная. Пять лет назад мы рубились в приставку по какой-то игре драк, и ещё тогда уловил, насколько девчонке важно меня уделать, пройти все этапы и поставленные собой же задачи. Тогда я поддался, но сейчас-то с чего бы? Она уже не ребёнок.
Уже не ребёнок…
Закрываю глаза, делая ещё один большой глоток и продолжая при этом «видеть» её шею, грудь, ноги... Всё то, что прислала мне. Такое ощущение, что не только Аня это сфоткала, но и я сам глазами себе в сетчатку. Помню мельчайшую деталь — чтобы рассмотреть её, снимки открывать ни к чему.
Проходит несколько минут, за которые я уже почти всё выпил и даже съел остатки вчерашнего мяса прямо холодным, а Беликову не забыл. И вот она всё-таки присылает мне голосовуху.
Пиздец... Лучше бы не включал. Она ведь и вправду стонет. Томно, с придыханием, очень возбуждающе. И возбуждённо тоже — разве можно так играть?
И по имени меня называет. Горячим шёпотом, в котором ещё и «да» проскакивает. Блять… Просто… Блять!