Смущенно отворачиваюсь и смотрю на кварталы Стамбула. Тут, в отдалении от исторического центра они совершенно обычные: многоэтажки, стройка, разноцветные витрины.
Да, прятать не нужно, но почему я не говорю ему о разговоре с Сашей? Боюсь что он не обрадуется? Или обрадуется недостаточно?
Сейчас, почти разорвав старые отношения, я словно паникующая пятнадцатилетка боюсь сказать Громову «я хочу с тобой встречаться». Кто я и кто он? Серьезный много добившийся мужчина. А я? Дерзкая самоучка почти на десять лет младше. Симпатичная мордашка да горячая штучка. Что если я на самом деле не дотяну до его уровня и не смогу побороться с его бывшей женой? Она у него наверное страсть какая умная была…
Хмыкаю себе под нос. Господи, Полина, не школьница ведь вроде закомплексованная. Откуда такие идиотские мысли? А вот ведь лезут…
Поворачиваюсь к Андрею и нежно улыбаюсь.
- Умираю с голоду.
- Я тоже. В первом же заведении садимся есть чорбу.
- А что это?
- Местный традиционный суп из чечевицы. Горячий, с их хлебом и лимончиком… Мммм! - Громов мечтательно глотает слюнки. - А потом люля… О, боже, как там по турецки «шеф, гони»?
Прижимаюсь к нему и кладу голову на плечо. Мы мягко переплетает пальцы, гладим руки друг друга и вдыхаем запахи. Я — его шеи, он — моих волос.
- А потом сразу в номер… - чуть хрипло шепчет Громов. - Я так соскучился по тебе…
- И я соскучилась.
Мы не удерживаемся и целуемся в такси, но быстро отстраняемся.
Метро в Стамбуле радует современными вагонами. Я с тревогой наблюдаю за экраном, который показывает, что мы приближаемся к тоннелю под Босфором. Я конечно не совсем представляю что там за размеры у Босфора, но он ведь судоходный так что наверное большой. И оказаться в туннеле под такой толщей воды… ну так.
- Обратно поехали на кораблике, ладно? - хнычу я, когда на линия, показывающая передвижение состава, ныряет под синюю полоску обозначающую пролив.
Но Андрей прав — страшно только от осознания где ты и что сверху вода. Поезд едет себе и едет, за окошками темно, никакой катастрофы не происходит. Через пару минут на экране Босфор уезжает вправо и мы пробираемся к выходу на станции Сиркечи.
Живот урчит уже нещадно и Андрей посмеивается над «голодной Полиной», произнося это очень многозначительно.
Но это чистая правда — я голодная во многих смыслах.