– Что ж, придётся исследовать дальше. Разгонять, так сказать,
туман войны.
– Не совсем поняла последнее предложение, но принято.
– Удачи нам обоим, ЭфЭр.
– Да, капитан.
– А-а-а-а!
Я вскочил одновременно с грохотом падающих на пол вещей. В
кровати была настолько сильная вмятина, что стоило позвать дрона
отремонтировать её.
Чёртово несовершенство человека – невозможность долго
бодрствовать.
Не спал десять дней подряд. Кольцо сохраняло физическую
бодрость. Но не ментальную. С каждым днём становилось хуже – от
резких перемигиваний звёзд в обзорных экранах начинались
галлюцинации. Картинки в мозгу мелькали как скримеры из фильмов
ужасов. В темноте капитанской каюты было не лучше. Казалось, что
тени снова захватывают дредноут. Яркий свет слепил, а тусклый лишь
нагнетал тревоги.
Конечно, кольцо захватывало моё тело на целые столетия, но и
действовало само.
Выход оставался один, но и он меня пугал. Пускай «внешне» я
смирился со смертью Митти, но подсознание так просто не сдавалось.
В своих кошмарах я переживал эту трагедию словно в первый раз.
К тому же из-за увеличившегося свободного времени без сна я,
отвыкший от сложной работы, не знал, чем себя занять.
– Ты уже скачала себе всё с моего компьютера?
– Да, сэр. Скачала, но не открывала, как вы и просили.
Мы сейчас обсуждали, как быть с системным блоком, прихваченным
мной из квартиры на Земле. В итоге я дал помощнице доступ ко всей
музыке и сохранённым на плеере плейлистам. Хотя сейчас не было
настроения что-нибудь слушать. Не было желания делать вообще
что-либо. Даже есть. Пицца… просто тесто с наваленным на него не
пойми чем. Лимонад своим цветом напоминал мочу. Меня воротило
буквально от всего. Даже от аромата блюд тянуло вырвать.
На предложения спуститься исследовать очередную безжизненную
планету я реагировал одинаково. Говорил: «Плевать, пополним запасы
и летим дальше».
Иногда выполнял функции «подай-принеси», превращаясь по сути в
восемьдесят первого ремонтного дрона. Но, как ни странно, именно
эти механические действия меня успокаивали: спуститься на склад,
взять четырёхкилограммовую энергоячейку, вставить её в замершего на
время робота, закрыть крышку, запустить.
Заодно впервые своими глазами увидел, как выглядит гиперпривод.
Поначалу я принял его за ещё одну стену, однако ЭфЭр объяснила.
Оказывается, данный агрегат занимал большую часть пространства в
задней части дредноута. Его бронекапсула начиналась прямо под
медотсеком и заканчивалась над техническими помещениями, где стояла
аннигиляторная печь. Дальше шли только маршевые ионные
двигатели.