Идеальный мир для Лекаря 16 - страница 52

Шрифт
Интервал


На стенах развешано разнообразное оружие, на полке стоит банка с отрезанными руками и пальцами, всюду вокруг приспособления для самых изощренных пыток. И по центру кабинета за столом сидит он. Тот самый маньяк, это даже видно даже по одному хмурому взгляду.

— Оставьте нас! — грозно пробасил начальник, и стражники тут же убежали. Они никогда не видели Вариса в настолько скверном настроении, и не хотели гневить господина.

Некоторое время он сидел и молча рассматривал четверых пленников. Минуты тянулись, словно вечность, и мужчины поняли, что им конец. Теперь они убедились в этом окончательно.

— Один вопрос, от которого будет зависеть ваша жизнь, — Варис поднялся из-за стола и, пройдясь мимо них, подошел к стене с оружием.

Мужчины же поняли, что не предадут Империю. И ответ на вопрос ему точно не понравится. А значит, есть один выход — напасть на него сейчас и умереть с гордостью. Но не успели они дернуться, как Варис обернулся. Теперь у него в руках был огромный каменный молот, покрытый засохшей кровью. На нем выгравированы черепа, а сам он излучает силу самой смерти. Варис закинул молот на плечо и молча подошел к ним, а они осознали, что против этого чудовища у них нет и шанса. Одна только аура заставила встать их на колени.

— Один вопрос! — снова пробасил он. — С кем ваша верность? — в ответ они промолчали. — Кому вы верны? — уже громче переспросил он.

— Империи, — невнятно и довольно тихо ответил Константин, командир отряда.

— Что ты сказал? — монстр пригнулся к нему. — Я не услышал! Повтори! Кому вы верны?

— Империи! — ответили они нестройным хором.

— Кому? Я не слышу правильного ответа! Кому вы верны? — проорал Варис.

— Империи! — они нашли в себе сил подняться с колен и прокричать ему ответ.

— Что? ГРОМЧЕ, МАТЬ ВАШУ! — монстр замахнулся, и ударил молотом по столу, разметав его в щепки.

— ИМПЕРИИ! — проорали они, срывая глотки.

— И это правильный ответ, — спокойно ответил и улыбнулся поседевшим мужчинам Варис, и буквально за пару секунд его лицо изменилось.

— Какой же ты всё-таки, Булатов, пид…