Как только прозвучал первый звонок, означающий окончание перерыва, я сорвалась с места, схватила свою сумку и рванула в сторону полигона.
Затаившись в тени большого дерева, я стала ждать. Через пять минут неспешным шагом в ту же сторону направился и Даноран.
Выскочив из своего укрытия, я схватила его за руку и утащила обратно в тень.
— Ты что творишь?! — прошипела рассерженной тигрицей.
— А что? — не понял он.
— Что?! — взорвалась я. — Мы же договорились! Не мог сказать, что мы встречаемся? На меня же смотрели, как на идиотку!
Он покосился на мое лицо, явно раздумывая, что такое определение вполне заслужено, но, к счастью, не стал это озвучивать.
— Что же ты хочешь?
— Что? Ну хотя бы скажи всем, что я твоя девушка и буду сидеть с вами теперь. Что мы встречаемся! Сделай вид, что мы счастливы!
— Ааа… Ну ладно… Теперь мы можем начать занятия?
Я еще недовольно посопела, но потом кивнула. Хочешь не хочешь, а учебные обязанности никто не отменял. Теперь ближайшая возможность оказаться рядом с Совершенством — это появиться на ужине. Других перерывов сегодня у меня не будет, а сразу после ужина ждет работа. Мысль о том, что придется опять сидеть голодной, вызвала острую меланхолию, но что я могла?
Деньги, что у меня были, я потратила, оплатив в банке счёт тети, а в таверне я еще столько не заработала, чтобы оплатить месячный талон, не говоря уже о других моих нуждах, на которые я надеялась со временем накопить. Рассуждения о том, как я стала бы смотреться за привилегированным столом со своей едой с нищенского талона, я отринула — мне даже на него не хватит, так что теперь об этом думать?
Занятие с Данораном прошло довольно успешно. Каким бы он ни был бестолковым в межличностных отношениях, но учителем был явно неплохим, хотя и немногословным.
В этот раз мы учились вязать узлы из длинной веревки, больше смахивающей на канат, а оборотень коротко рассказывал, в каких ситуациях они вообще могут пригодиться. С ним я больше не разговаривала, надеясь на то, что мы друг друга поняли, а вот Верена, на удивление, то и дело подзывала к себе куратора и бесконечно его о чём-то спрашивала. Оборотень отвечал односложно и сразу старался отойти подальше, всем своим видом показывая, как ему неохота лишний раз раскрывать рот и говорить. Я только хмыкала, краем глаза наблюдая за всем этим.