- Что ж… Как я и сказала. Это была всего лишь порка, - тихо заметила Анника. – Хотя мы встречались не один раз.
Она нахмурилась, глядя на клетки доски, затем лёгким щелчком сдвинула шарик. Алексиус даже не потрудился псмотреть, его глаза были полностью прикованы к лицу Анники.
- Госпожа, ты… - Алексиус замолк, когда пожилая демоница прошла примерно в дюжине шагов от них. – Ты действительно думаешь, что это подходящее место для такого разговора? – он разрывался между желанием выслушать несомненно грязную историю Анники и необходимостью соблюдать приличия. Любой, кто пройдёт слишком близко, услышит, что они обсуждают. Не говоря уже об очевидном возбуждении Алексиуса, которое угрожало стать даже слишком очевидным. Укол ледяного сомнения начал пробиваться сквозь его мысли, и он нахмурился.
Анника посмотрела на него с нейтральным выражением лица.
- Ты хочешь, чтобы я продолжила? Я знаю, что у тебя есть слово, которое заставит меня прекратить всё, что я делаю. Если для тебя это предел… - её голос больше не был соблазнительным, в нём звучала решимость. – Сейчас самое подходящее время им воспользоваться.
Алексиус с трудом сглотнул, снова опустив взгляд на шахматную доску. Он мог чувствовать самые острые грани этого нечёткого, туманного чувства, но оно не овладело им. Хотя он отчаянно хотел услышать продолжение от Анники, мысль о том, что он так возбуждён в таком публичном месте вызывала у него лёгкую слабость. Флирт – это одно. То, что происходило сейчас, граничило с сексом. И это было захватывающе во всех неправильных смыслах, но остатки королевского воспитания Алекса заставляли его желудок скручиваться.
- Если я… Если я скажу это, ты продолжишь? Где-нибудь наедине?
Анника растянула губы в чертовски сексуальной улыбке.
- Если ты захочешь.
- Като, - сразу же выдохнул Алексиус. – Кроме того, я проигрываю. Ты выиграла. Отличная партия. Пожалуйста, давай просто уйдём.
Он начал складывать осколки кристаллов в коробку, в то время как Анника запрокинула голову и рассмеялась.
Каким-то образом Алексиус добрался до своей спальни, хотя едва ли заметил это путешествие. Как только за ними закрылась дверь, Анника прижала его к стене, её шелковистые волосы проскользнули по его обнажённой шее, обдав мага ароматом травы, опилок и магических камней. Алексиус смутно осознавал иронию в том, что тот же жест, который когда-то казался ему такой сладкой лаской, когда Анника прижималась своим носом к его горлу, теперь служил такому разрушительному эффекту. Однако мысль была мимолётной и испарилась, когда бёдра Анники прижались к нему. Алексиус ахнул.