Пока малыш неуверенно жевал кашу и смотрел то на меня, то на своего дядю, я разглядывала Остина. Забавный костюмчик был весь перепачкан едой. Можно было составить меню по этим пятнам. Кашу я тоже здесь нашла, но, видимо, причина недовольства была именно в зубах. Плошка уже опустела. Я стала оглядываться в поисках чего-то, чем можно было утереть малыша. Салфетка появилась из ниоткуда — как удобно!
— Итак… ты поел, зубки не так беспокоят… Что скажешь насчёт поспать?
Я по взгляду Остина поняла, что если посмею снять его с колена, то точно лишусь волос на голове. Вымученно улыбнувшись, усадила мальчика удобнее. Мерно покачиваясь в кресле, сверлила недовольным взглядом фея, который так и стоял на пороге. Будто племянник ему грозил голову откусить, если мужчина сделает шаг вперёд.
— Хм… Тогда давай расскажу тебе сказку… Жил-был колобок, был он добрым и милым. Однажды его засосало в странную трубу, он вылетел в мир фей и бабочек. Катился этот колобок, катился… А в животе у него урчало, почти как у тебя! — выразительно посмотрела на мужчину. — Колобок есть хотел! Еды ему никто не дал… Вот и катился он дальше. И чем дальше катился, тем сильнее ему спать хотелось. Вокруг же летали только бабочки и феи…
— Закуска ждёт колобка, — мужчина вклинился в мою сказку и заслужил разгневанный взгляд, потому что Остин начал засыпать. — Как и мягкая постель.
— Колобка не отпускали!
— Ничем не могу помочь, — мужчина виновато улыбнулся и вновь вздохнул.
— Ох, бедный колобок! — покачала головой и посмотрела на вялого и сонного Остина. Он держался за мою руку и теперь грелся о мой живот. Малыш уже готовился впасть в объятия Морфея. — Бедный, бедный колобок…
Третья попытка ссадить Остина вновь провалилась. Едва он понял, что я собираюсь сделать, тут же открыл глаза.
— Колобок очень хотел спать! — приказным тоном возразила и прижала мальчика к груди.
К колыбели я пробиралась как сапёр по минному полю. И дело даже не в разбросанных вещах, а в том, что неосторожное движение могло его разбудить. В постель Остина я положила с мучительным боем. Пактом о перемирии выступило пожатие — я стояла над колыбелью и держала Остина за руку. Только так мальчик был согласен спать.
Согнувшись буквой «зю», выдохнула и посмотрела на мужчину:
— Колобок всё ещё хочет есть! И колобок не кусается, — выразительно подняла брови. — И колобок явно не хочет здесь стоять так всю ночь.