— А моя девочка, оказывается, не такая уж и
холодная.
В этот момент мне было наплевать на издевку. Я
поднялась на цыпочки и потянулась к его губам. Если он будет так меня целовать,
то на некоторые вещи я пойду уже с гораздо большим энтузиазмом. Но он остановил
меня резко, оттолкнув, и остудил окончательно совсем другим голосом,
возвращения которого я так опасалась:
— Нельзя. Я могу тебя целовать, но ты не можешь
ко мне прикасаться, пока не разрешу. Ясно?
— Простите, я не знала... Больше такого не
повторится, — меня оставили последние силы. Какое счастье, что хотя бы тут он
не требует смотреть ему в глаза.
— Умница. Хочешь еще куда-нибудь?
— Куда прикажете.
— Учишься на ходу. Тогда заедем в один салон.
Хочу, чтобы ты сделала полную эпиляцию бикини. Ты же не против?
— Как прикажете, Максим Александрович.
Мне, в сущности, было все равно. Да я готова на
какие угодно мероприятия, лишь бы не оставаться с ним наедине.
В салоне я до сих пор эпиляцию не делала, поэтому
с удовольствием отвлекалась на вежливые обращения и приятные запахи. Среди этих
милых девушек я могла бы провести еще десять суток кряду, но договор диктует
свои правила. После процедуры я вышла в холл, где за чашкой кофе и под
пронизывающими взглядами сотрудниц меня ожидал Максим Александрович. Он молча
встал и направился к выходу, я поспешила следом. Теперь я не могла угадать, в
каком он настроении, поэтому и сама не решалась нарушить молчание.
А перед дверью квартиры снова замерла. Еще два
шага — и правила снова изменятся. Он, не оборачиваясь, вошел, оставив дверь
открытой. Чего он пытался добиться в ресторане? Сбить меня с толку? Запутать в
эмоциях, чтобы я не могла сформулировать ни единой однозначной? Показать, что
если я буду послушной, то и он станет ко мне добрее? Еще два шага. Еще два.